Какая пошлость - коли сам дурак, а петухи рассвет уже пропели. Когда сверчок вскрывает полумрак заброшенной больницы сиплой трелью, чтоб удалиться в щелочку досок, где только лишь остаточная щелочь, не ангельский, однако, голосок, но все ещё позванивает, сволочь. А вспомнить, лето билось о стекло, но в этот склеп, увы, не проникало. Осклабленное ртище изрекло почти мораль, но оказалось, мало, и не болит, не корчится уже в простенках пламя - выгорело, съелось. И только пустота на этаже, но то признать немыслимая смелость. Искаться проще, коли не найдут, само себя ощупывать и видеть в том смак и смысл. Оставленному тут ещё лежать. Попу на панихиде всего светлей, поскольку вот те крест, а вот кагор - припрячь за аналоем, как будто незаявленный протест, срамное сердце чье-то удалое.
04.03.2021