О нем не слагали стихов и песен,
И даже не сочиняли сплетен.
Он был настолько не интересен,
Что стал практически незаметен.
Он был тщедушен и астеничен,
И к сорокА безнадежно холост.
Из всех, пожалуй, его отличий
Неповторимым был только голос.
Он по-балетному ставил ноги,
И даже имя его, Фалассий,
В тоску вгоняло на первом слоге,
И было поводом смеха в классе.
О нем не грезили гимназистки,
И не шептались под одеялом.
Он был невзрачным и неказистым,
И юным девам казался вялым,
Или, точнее, почти бесполым,
Не содержащим мужской харизмы.
И даже если б он вышел голым...
О, Боже, что же у них за мысли?
И на уроках учитель пенья
Не выражал никаких эмоций.
Его из сонного оцепененья
Мог на поверхность поднять лишь Моцарт.
Его дыхание учащалось,
И брови резким взлетали взмахом,
Лицо учителя превращалось
В лицо Бетховена, или Баха,
И била музыка в плечи, в пальцы,
И достигала до подбородка,
И губы тонкие улыбаться
Чему-то вдруг начинали робко,
Затем в блаженной и сладкой муке
Он плыл за призрачным вдохновеньем,
И были птицами его руки,
И он в карете летел по Вене...
Когда парфетка* одна, случайно,
Его застала в том странном танце,
Случилось чудо: влюбилась тайно, -
Учитель встретил свою Констанцу**.
Под серенады волшебной флейты
Их захлестнула любви лавина.
И зазвучало в начале лета:
"О, viva, Mozart! О, Моцарт, Вива!"
*Парфетка - гимназистка, которая прилежно училась, изящно двигалась, делала реверансы и соблюдала все правила. Parfait(фр) - совершенство.
**Констанца - имя возлюбленной и жены Моцарта