Следы от моих ботинок на снежной тропе - с мозолью,
Приклеил холодным воском меня к себе мёртвый лес.
И руки - под пульсом красным, лицо обжигало болью,
Метель закрывала Бога в громаде ночных небес.
Глаза потеряли спектр цветных отражений мира:
Считай, на палитре ярким остался лишь белый тон.
Сейчас бы попить какао в своей городской квартире,
Сейчас бы включить компьютер и выключить домофон...
Однако лесные чащи зимою тогда безмерны,
Когда ты замёрз, и разум забыл, что такое "Я".
И всё, что осталось сделать - заметить вдали таверну,
Заметить её - вернуться в сознанье былого дня.
При входе навстречу - воздух, окутанный тёплой пылью,
В огромном камине хворост беседу ведёт с огнём,
Здесь пахнет бескрайней степью, здесь запах укрыт полынью,
Здесь свежесть души гуляет под августовским дождём.
Играет на струнах лютня, как будто бы без героя,
Как будто бы вдруг оживши, сама по себе поёт.
И музыка эта сердце от мира квартир укроет,
Захочешь быть здесь - оставит, захочешь туда - вернёт.
Любовь по остаткам веры размажет былое горе,
Я вспомню про зов свободы в тени своих ярких глаз...
Меня возвращать не нужно, я спрячусь за пыльной шторой,
Пусть будут следы ботинок всегда далеки от вас.