Испуганно глядел на небо ельник.
Полярная звезда брела рекой.
Ночной туман из берегов в деревню
Сбегал, как из кастрюли молоко.
Над лугом кольца стягивали совы.
Тень по стене тянулась от ружья.
А я смотрел в окно на бор сосновый,
Заслушиваясь скрипом бытия.
Светила мандариновая долька
Луны. В углу избы - пастушья плеть
И сапоги, убитые настолько,
Что никогда не смогут умереть.
И страшную река тянула байку
Про лесосплав, про самолёт АН-2.
Всю ночь старуха штопала фуфайку
И думала, что всё ещё жива.
На убранном столе светились крошки.
Сквозь брёвна проступала немота.
Курил пастух, и голубые мошки,
Как из дупла, летели изо рта.
Я вырос в тех краях, где мало света,
Где тьма порой рождается из тьмы.
Из снега - снег. Где маленькое лето,
Как дырка на подоле у зимы.
Я помню неба низкого изнанку,
Когда гундосил дождь, как пономарь.
И женских споров - красную волчанку.
И лесовозов выхлопную гарь.
Ещё лай ветра, череду заборов.
И праздники с гармонью и треской
В кровоподт;ках пьяных разговоров,
А после - с неизменною тоской.
Там над убогой почвой крыши чахли.
О новой смерти ворон голосил,
Но звёзды там черёмухою пахли.
И Бог со мной ночами говорил.