Размашистой строчкой курсива
растянуты улочки вдаль,
где снова цветут терпеливо,
лениво лимон и миндаль.
Вспорхнёт осторожная птица,
болтливый афганский скворец,
и шелест крошится, крошится
и сыплется с самых небес.
Летят лепестки одиноко
в узор, что сложился хитро,
кружатся, сухие до срока –
я думала, это перо
той птицы болтливой, с которой
делю я за рёбрами клеть,
той маленькой птицы, готовой
в любую секунду взлететь.