Один Толмач был выпить не дурак–
и на стене кабацкого сортира
посля ста гр-р-рамм переводил Шекспира.
Туда братва ломилась аки в Храм
Искусства, где притом справляют нужды!
В душке, настоль возвышенностью чуждом
моче и калу, что немало пьяниц
завязывали с этим!
Затем они же состоялись
как сетевые русские поэты.
А Толмача хозяин заведенья–
эксплуататор мать его несчастный–
в очке однажды утопил затем,
чтоб вечным привиденьем
в глубокой заднице мещанства
напоминал ему о чистоте и высоте!