- Лёша, ты играешь пьяного студента, а нужен пьяный петлюровец, - говорил создатель и руководитель львовского театра «Гаудеамус» Боря Озеров, пробуя меня на роль в спектакле «…С весной я вернусь к тебе» по мотивам романа Н. Островского «Как закалялась сталь». Островского играл Миша Евшин, а пьяный петлюровец, которого я пытался изобразить, его допрашивал в одной из сцен.
Безуспешно. Не вышло из меня актёра, как Озеров ни старался. Но, если Бог не дал таланта, откуда его взять? Эта штука не достигается упражнениями. Так что в «Гаудеамусе» я изготавливал и монтировал декорации, помогал там и сям, выходил на сцену в массовках и был вполне счастлив причастностью к этому волшебному миру.
Тем не менее, однажды сыграть роль на сцене пришлось.
Весной 1979 года «Гаудеамус» отправился в Ташкент на Международный фестиваль молодёжных и студенческих театров и на пару-тройку дней задержался в Москве, чтобы показать столичной публике «Утиную охоту» А. Вампилова, а также «Инцидент» Николаса Э. Баера. Возможно, кто-то ещё помнит чёрно-белый американский фильм 1967 года «Инцидент», где два бандита в ихней американской подземке издеваются над пассажирами? Вот про это, только спектакль.
Бандитов играли Лёня Либет (Джо Ферроне) и Миша Евшин (Арти Коннорс). Классно играли, даже жутковато становилось иногда.
Так вот, сижу я в ресторане «Актёр», что располагался тогда в здании на Пушкинской площади, и пью пиво. А что не пить? Декорации установил, всё сделал, отдыхаю. Бутылки три уже выпил. Тут вбегает кто-то из театра и трагическим шёпотом кричит, что некому играть роль бродяги в «Инциденте», а спектакль должен начаться вот-вот.
- Но я…
- Бегом, режиссёр зовёт!
- Ты – бродяга, - уверенно поставил мне задачу Озеров. – Весь спектакль лежишь пьяный на лавке в вагоне поезда метро и спишь. Там над тобой слегка поиздеваются, но ты всё равно не просыпаешься. И только в самом конце, когда все покинут вагон и зазвучит полицейская сирена, падаешь с лавки. Это финальная точка спектакля. Всё понял? Быстро на сцену, начало через две минуты.
И я отправился на сцену. В чём был. Даже в туалет сходить не успел.
Три бутылки пива, помните? А может быть, и четыре. И спектакль, который идёт, минимум, два часа…
Это была первая, единственная и самая трудная моя роль в театре «Гаудеамус». Хорошо, что я был молод, с хорошим здоровым мочевым пузырём. В какой-то момент, когда, поймавший кураж Михаил Евшин, стал запихивать мне в рот спички и поджигать их, я думал, что не вытерплю. Одно дело просто лежать и терпеть, и совсем другое – лежать и терпеть с горящими спичками во рту и вообще, когда над тобой всячески измываются два ополумевших нью-йоркских бандита - Ферроне и Коннорс. Либет и Евшин. Но – справился. Вот она, долгожданная полицейская сирена! Падаю с лавки чуть раньше, чем надо, и кто-то наступает мне на руку, выходя из вагона. Какая ерунда! Гаснет свет. С низкого старта я кидаюсь вон со сцены.
Успеть добежать до туалета… Господи, спасибо тебе, я успел!
И даже успел вернуться на бурные и продолжительные овации московской публики и постоять несколько секунд в лучах прожекторов среди талантливых и прославленных актёров львовского театра «Гаудеамус». Почти на равных с ними.