Тень надвигается и поглощает тени,
у времени нет имени и нет лица.
Вот чёрный на ветру сорняк среди растений,
гипноразмеренно раскачивается.
Овраги, пустыри… Кто вспомнит об Орфее?
Норд выдул из норы полынных черепах,
гривастых, словно львы, и ворона чернее,
их шаг услышав, ты рассыплешься, как прах.
При этом тишина, такая, что кузнечик
на полке тикает о дальнем, о другом.
Нахлынувшая Неть примнёт осколки речи,
в глазницах черепа всё степь да степь кругом.