Во всеми и пока ни с кем
черныш повис на потолке,
зачат ветрами и дождём,
сакральной мухою рождён,
и потому бесплоден...
Одна ему:– Володя!
Вторая: – Я тебя люблю
за деньги, страстно, во хмелю!
– А я... не знаю,– третья,
– меня тут мама встретит.
Не помню, кто ещё сказал,
что неграм нечего вокзал,
мол, в Африке висячих
полно местов, и начал,
в горячке адовой спеша,
швырять картошки в черныша:
попал четвёртой– насмерть.
Виваты п...расу.
А я, фашист, тамбовский волк,
когда народ немного смолк,
всплакнул и помолился.
О, крымская столица!