Соседка
Привыкла к бедам. В дальний уголок
Запрятала альбомы и распятье;
На антрессоль, под самый потолок,
Сложила украшения и платья.
И стала жить затворницей почти
В мирке, куда и муха не проникнет...
Я ей даю совет: "Ты их прости".
Пирог пододвигаю: "Ты пойди к ним".
Глядит в окно (восточен росчерк глаз)
Ушла в себя (привычка интроверта):
"Я с ними умирала столько раз,
Что, думаю, давно уже бессмертна".
А за окном поваленный гранат
Кружной предзимний ветер атакует...
И жаль его и разоренный сад,
И жаль её, бессмертную такую
У залива
День был краток, канул в никуда.
Вечер был как терпкое вино.
Ночь густеет - воздух и вода
Медленно смыкаются - в одно.
Непроглядность ляжет на глаза,
Кожей прирастаешь к валуну.
И переплывают в небеса
Рыбы, покидая глубину.
Эта ночь престранная - не та,
Что дарует волны в серебре.
Для чего, скажи, тебе места
Где ослепнуть легче, чем прозреть?
Где пуста и мизерна судьба,
Где не знаешь, веки приоткрыв -
То ли прядь отводишь ото лба,
То ли - рыб.
На мельнице
Хозяин, ну сколько стоять под дождем?
Не вор и не бес я - мне нужен
Всего лишь ночлег. Я плачу серебром
За теплое место и ужин.
Веди меня в дом. Ты и сам-то, поди,
Промок в этом дряхлом камзоле...
Не бойся, старик, у меня позади
Покинутый город. Не боле.
... Продрог я, подбрось-ка поленьев в огонь,
Вот так-то оно веселее.
Так вот... позади этот город и он
Живых отпускать не умеет.
В прудах его черных беснуется черт,
Хрипит, выдувая туманы;
Бывало, навстречу идет - и течет
Вода у него из карманов.
Всё байки травил, зазывал на пруды -
Кудлатый, синюшный - как в гриме...
Старик, не дрожи, я запутал следы
И трижды сменил свое имя.
Тут брат не узнает - не то, чтобы черт.
Послушай... Какой-то ты странный;
Я, вроде, обсох, а с тебя всё течет...
Течет и течет из карманов.
В один из дней...
Давно уже ничем не дорожа,
Устав от бестолковости и лжи,
Она училась строить миражи
И растворяться в этих миражах.
В один из дней пустого октября,
Когда усталый ангел крепко спал,
Она привычно вышла в свой астрал,
Туда, где можно видеть, не смотря...
Ей грезилась спокойная река
И отраженный в ней миткаль берез,
А вдалеке - слепящий белый плес,
Куда с небес стекают облака.
Где есть причал ее волшебных снов,
Смолой и рыбой пахнущий настил;
Она к нему сумела подойти,
Не делая для этого шагов.
Да, ей дано летать!.. Едва дыша,
Она метнулась в сумрачную высь...
А потрясенный ангел падал вниз
Вослед за ней. С шестого этажа.
Дед Игнат и Пашка
Дед Игнат - морщинистый и древний -
Так и прожил на краю деревни,
Взяв сполна от радостей и бед.
Но его вихрастому соседу
Рассказали дети по секрету,
Что "убивец" - этот хлипкий дед.
Третий день крадётся Пашка следом
За своим загадочным соседом,
Проверяя страшные слова:
- Так и есть - он ходит как преступник,
Так и есть - он смотрит как преступник".
И горит у Паши голова.
Баба Нюра ставит гренки к чаю,
В Пашке-сорванце души не чает, -
Улыбнется краешками губ:
- Ты, дружок, за дедом не ходи-то,
Он и мухи в жизни не обидел.
Не таким бывает душегуб.
И опять крадётся Пашка следом
За своим загадочным соседом,
Проверяя бабкины слова:
- Так и есть - идёт не как преступник,
Так и есть - глядит не как преступник...
И горит у Паши голова.
Этот город...
Ни о чем не печалься, Лот,
Уходи налегке и пешим.
Этот город не признает
Недостаточно постаревших.
Он пред старостью тих и нем,
В молодых уважает норов, -
Но не знает, что делать с тем
Кто меж ними. Кому - за сорок.
Завтра утром совсем юнец
Станет средством его наживы,
Ты же - выброшен, как ларец
Музыкальный, но без пружины.
Ты же - списан, как хлам. Но что
Держит в этом недобром месте?
Птичья цепкость скупых цветов?
Ожидание скудной вести?
Уходи без оглядки, Лот,
Поперхнувшийся, ошалевший...
Кто останется здесь - умрет
Недостаточно постаревшим