Меня влекла клавиатура
и черно-белый ряд октав,
чьи нежные фиоритуры
мой укрощали вздорный нрав.
Лупила клавиши до боли,
до нервной дрожи в пальцах рук.
Ещё освоила я в школе
азы мучительных наук.
Как ни заучивала гаммы
до тошноворности в груди,
не выбить было чувств у мамы,
что повторяла мне: "Сиди!"
Тогда под ложечкой сосало.
Соседи с верхних этажей
ругались. Было мне всё мало.
Весь дом стонал (от арпеджей).
Глумился Моцарт надо мною,
изобретя такой пассаж,
в котором звуки чередою
лились... Но тот ажиотаж
прошёл. И листья пожелтели
страниц, хранящих нотный стих.
Скрипят колени и качели.
А пыл давно мой поутих.
Но, несмотря на те занятья,
Я всё же музыку люблю.
Её не надо понимать мне.
Я с ней и ем. И с ней я сплю.