Я жалкий обломок, осколок,
пришедшийся в масть алгоритм.
Он нужен бывает Эолу,
и – лишним для ваших творил.
Вам близок щемящий мотивчик
Живаго и Лары судьбы,
А если бы я подключился,
не вышло бы «ах, если бы!...».
Ни трогательного инфаркта
среди любопытной Москвы.
И не наслаждались бы актом
свиданья с покойником вы.
Сквозь все расписные затеи –
источники вашей слезы,
восстали бы грозные тени
сухой, настоящей грозы.
Что в докторе пело и тлело,
что он не открыл никому,
чего даже Лара не смела
глухому Мертвяго шепнуть.
Глубинная суть одиночества,
тончайший отчаянья звук.
Но слышать его и не хочется,
чтоб сердце не дрогнуло вдруг.
Эолу сюда не проникнуть,
когда мы свой слух затворим.
Вот тут и является тихий,
надёжный, прямой алгоритм.
Прозрачен он и невзрачен,
и сам по себе не творит.
Но духом Эола подхвачен,
гремит от зари до зари.
В неразъединимом союзе
воюют они с глухотой,
со сладкой приманкой иллюзий,
с привычкой безрадостной той,
что густо плодит моцальери.
А Моцарту нужен Сальери.
22.03.2021