Пять дней пребывал монах Прохор в церкви, после пострига. За это время, он много молился, размышлял о Боге, о служении и о дальнейшем своём послушании. В революционной стране смутное время, и неизвестно было, как оно повлияет на церковную жизнь, но уже первые весточки из столичных кругов, заставляли отцов волноваться. Прошлой весной арестован был царь с семейством и увезён в неизвестном направлении, а в Киеве, пару месяцев назад, был убит митрополит Владимир (Богоявленский). Начались открытые гонения на духовенство, внедрение в Церковь "обновленческих организаций", изгнание из монастырей насельников, и закрытие храмов. Началось страшное время лихолетий на Руси.
Отец Прохор молился за Россию, за пастырей и просто русский народ, отвернувшийся от Бога, и погрязший в беспредельных мечтаниях о временных благах. Враг рода человеческого постоянно пытался всеять в его сознание страх смерти, страх перед гонением за Христа, но молитвой и твёрдым упованием на Бога, отец Прохор отражал эти мысленные прилоги. Разговоры со старцами, отцами, встречавшимися в его жизни, лишь укрепляли его желание послужить Богу, и возможно до крови. Чуткий пастырь, отец Августин, провидя сердце своего духовного сына, уверенно вёл его к этому служению и ходатайствовал о нём в епархиальном управлении. Владыка архиепископ Зиновий, в то время управлявший Тамбовской епархией, принял прошение игумена Вышинской обители, искренне радуясь, что в это тяжелое для Русской Церкви время, находятся люди, горящие огнём веры, служения Богу и людям. Диаконская хиротония (посвящение в сан, рукоположение) была назначена на Благовещение Пресвятой Богородицы.
Великий пост тянулся, как путь скорби церковной, монахи каялись и молились, но бесчинствовали люди, не давно стоящие в храмах. Многие прилепились к делам злым и безрассудным, творимым большевиками.
-Что-то будет дальше, Господи? Скажи мне путь Твой и пойду по нему, и не убоюсь зла восстающего на меня, -так молился монах Прохор, предчувствуя, грядущие на обитель кровавые дни и разорение, -Матерь Божья, не остави нас, укрепи в делание заповедей Сына Твоего Христа Бога нашего.
Игумен вызвал к себе отца Прохора, желая побеседовать перед будущей хиротонией, и расспросить о настроениях братии.
-Заходи, отец Прохор, -приветливо встретил игумен, своего духовного сына, -Вот мы с тобой сейчас чайку то китайского и отведаем, привезли вот из миссии.
Отец Августин усадил гостя за стол, а сам принялся разливать кипяток по бокалам из блестящего самовара.
-Был на приёме у Преосвященного Зиновия! Подал прошение на твою хиротонию. Владыка зело обрадовался, что не оскудела ещё наша земля добрыми пастырями, смело идущими за Христом.
-Спаси Господи, отче, -смущённо, улыбнувшись поблагодарил отец Прохор и спросил:
-Когда же хиротония, батюшка?
-Тянуть нам никак нельзя, дорого мой, неизвестность полная, вернее сказать так, лучшего ждать не приходится. Завтра могут всех к стенке поставить, а может выгонят отсюда, вот тогда-то и проявится наша крепкая вера.
-Мечтал пострадать за Христа, а тут реальная угроза, отче., -грустно заметил отец Прохор.
-Надо стараться жить, чтобы вера наша отеческая жила, пусть подпольно, но продолжала жить, понимаешь, чадо? -отец с болью в глазах посмотрел на духовного сына.
-Понимаю, отец.
-Пострадать, успеешь, а вот попробуй выжить и веру сохранить, людей утешить, слово Божье нести.
Батюшка так растрогался, что в голосе его было слышно дрожание.
-Благословите, отче! Всем своим существом, каждой клеточкой своего тела, всеми моими чувствами, всем что у меня есть, хочу послужить Единому Богу! С детства горю желанием одним, быть полезным моему Христу. Чтобы не произошло дальше, буду верен Ему до конца.
Отец Августин с любовью посмотрел на него, благословил и приобняв промолвил:
-Другого ответа, я и не ожидал, дорогой мой. Готовься, на Благовещение приедет владыка Зиновий и посвятит тебя во диакона.
Монах Прохор сделал земной поклон перед своим духовным отцом и вышел из корпуса. На улице было темно, но полная луна ярко освящала территорию монастыря. Отец Прохор поднял голову вверх, и глядя на ночное светило, проговорил:
-Да будет воля Твоя, Боже, вот он я, пред Тобою, предаю себя в Твои Святые руки.
Перекрестившись и глубоко вздохнув, монах направился в братский корпус.
Где-то за монастырской стеной не унимались собаки, словно лаявшие на творившуюся в стране тайну беззакония.