Эпиграф:
"На выпавший, на белый,
на выпавший, на белый,
на этот чистый, невесомый снег..."
(ВИА "Пламя")
Ночь дышала туманом, тёплый снег сохранял каждый твой шаг, укрывая его от тройной зелёно-фиолетовой радуги ртутных фонарей. Я смотрел на нас с тобой как будто со стороны, извне себя, как будто из-за стекла, как будто из-под брони, тающей летучими каплями. "Я уезжаю..."
Я, кажется, слушаю тебя и, кажется, отвечаю - но всё ещё не могу осознать, зачем или почему ты опять произнесла ту же странную фразу, что и год назад: "Мне нравятся чёрные лилии и чёрные гвоздики. Ты когда-нибудь видел чёрные лилии ?" - оба бесстрастны, циничны и хладны; только ладонь твоя, как костёр под северным безмолвием, обещает надежду: когда-нибудь потом, никогда, может быть, будем.
Я, как будто живой пока ещё кусок металла, переплетённый зачем-то проводами, вижу, слышу, чувствую ... и молчу - потому что не успеваю понять тебя. Только потом, как эхо - но всегда слишком поздно.
Два года истекают секундами. "- Ты когда-нибудь изменял жене ? - Пока нет." И как далёкая волна, до меня доходит: в сущности, разве наши губы две недели тому назад - не измена ?! Это навсегда, и никогда уже так больше не будет.
Последние шаги вместе. Ты сильнее меня, но не замечаешь этого лишь потому, что я сейчас чудовищно устал -- всё строго внутри себя; и ты никогда не узнаешь, почему я через полчаса, как во сне, вернулся и искал тебя на заснеженном полустанке...
...Занятия закончил "на автопилоте". Ещё час дома, молча и неподвижно глядя в декабрьскую ночь... Вдруг, ни с того, ни с сего... если я не скажу тебе...
...Чёрт побери, не каждый год я реву.
(27 декабря 1997 г., 23ч.45мин.)