1.
В посёлке мела лютая метель. Проклятая зима не отступала.
Матвей Егорыч сидя на кухне скучал. Он ждал гостя. Гость появлялся всегда неожиданно, и как будто возникал из неоткуда. Он приходил без предупреждения. Какого-то определённого расписания не было. Однако Матвей Егорыч улавливал некую закономерность в появлениях гостя. Гость появлялся обычно на третий день, после того, как Егорыч отказывался от употребления алкоголя. Предвестником гостя была высокая температура и озноб тела.
Матвей Егорыч, после трёхнедельного запоя, не пил горькую уже два дня, тому были, не зависящие от него, причины. Соседка Егорыча, баба Маня, захворала, скрутил старуху проклятый радикулит, самогон не гнала а старые запасы закончились.
Небольшая кухня хрущёвки, в которой жил Егорыч, выглядела аскетично. Под потолком висела, вся в чёрных точках от долго сидения на ней мух, сорокаваттная лампочка, которая давала желтоватый тусклый свет. Старенький советский холодильник «ЗиЛ», одиноко белел урча в углу у окна. Под раковиной стояли пустые бутылки разной емкости и масти, также банки, которые соседка баба Маня, использовала под тару для самогона. Из крана капала вода. Стол, за которым сидел Егорыч, был покрыт сильно потёртой скатертью, когда-то бледно голубого цвета, с узорами а ля гжель. На газовой плите сопел чайник, тёмно зелёного цвета. Егорыч пил чай из гранённого стакана, с печеньями... прибавил громкости на радио-репродукторе «Рекорд»... транслировали радиоспектакль «Тихий Дон», передача из цикла «Литературные чтения». Слушал с заметным удовольствием.
Матвей Егорыч, мужчина неопределённого возраста, но наверняка уже много больше сорока, жил бобылём. Он был худощав, роста среднего, с неизменной щетиной с проседью. Работал сторожем на стройке. Мужик был запойный. Да и чем заняться в посёлке. Пилить его было некому, ни родни ни детей. Пей, хоть залейся.
Егорыч почувствовал беспокойство, предчувствие приближающийся беды. Его охватил озноб, явно поднялась температура. Это означало, что гость вот-вот явится. Не то, чтобы Егорыч сильно ждал его, но хотелось хоть с кем-то поговорить. Егорыч прикрыл глаза, пытаясь вспомнить чем закончился их прошлый спор с гостем...
— Привет Егорыч. — Глухо прозвучал голос. Егорыч открыл глаза, никого не было...
— Тьфу ты чёрт, послышалось. — Чертыхнулся Егорыч.
— Меня поминаешь? — Насмешливо спросил чёрт, появляясь из-за холодильника. Черт выглядел явно ухоженным, гладко расчёсанная шерсть лоснилась, копыта слегка поблёскивали, будто натёртые жиром. Рога аккуратно подпилены. Роста он был малого, где-то то чуть более аршина. Чёрт без труда забрался на холодильник. Устроился на нём поудобнее. Было видно, что место это ему нравилось.
Егорыч волновался. Шутка ли, принимать столь странного гостя, было хоть и не ново, но всё же непривычно.
— Уж не привиделся ли ты мне? — спросил Егорыч.
Чёрт громко рассмеялся. — Так ты Егорыч потрогай меня, — сквозь смех проговорил чёрт.
— Егорыч встал со стула, и неуверенным шагом подошёл к холодильнику. Чёрт театральным жестом нагнул голову, слегка вытянув её навстречу Егорычу. Егорыч потрогал рога, они ощущались, гладкие, тёплые.
— Хм, — промычал Егорыч, — стало быть не привиделся...
За окном не унималась метель. Мороз царапал раму, пытался воровски проникнуть в тёплую комнату.
2.
— А что Егорыч, скоро месяц как мы не виделись. Скучал? — с любопытством спросил чёрт.
Егорыч задумался. Он пил три недели беспробудно. Особо скучать было некогда, но два прошедших дня без спиртного навевали тоску. Он не стал отвечать на вопрос. Но задал свой. Его давно интересовало, существует ли загробная жизнь... В бога Егорыч не верил, он решил так, если даже и есть бог, то ему, Егорычу, одна дорога в ад, потому он и не стремился замаливать грехи, всё одно прощён не будет.
— Вот ты мне скажи, брат чёрт, — наконец заговорил Егорыч, — скажем помру я, попаду в ад. Будешь ли ты мне там полезен, могу ли я расчитывать на тебя?
— Эээ, — протянул чёрт, — меркантильный ты человек Егорыч. — Никак ждёшь костлявую старуху с косой в чёрном балахоне?
— Мементо мори... — философски заметил Егорыч.
— Чего же ты ждёшь от ада? — Поинтересовался чёрт. — Я могу многое. После того как грешник пройдя последний суд попадает в ад, влияние Бога на него прекращается. — Высокомерно декламировал чёрт. — Мы в аду вольны поступать с грешником как посчитаем нужным. Можем жарить, можем парить, а можем и истопником к котлу приставить, всё в нашей власти. Мы божеский суд не признаём.
— Эван как. — Молвил Егорыч. — А можно ли скажем сторожем к котлам? Для меня дело привычное...
— Как же нельзя, можно и сторожем. — Обнадёжил Егорыча чёрт.
— И как же вас там в аду не контролируют то? — Не унимался Егорыч. — Слыхано ли дело, что бы нарушить то, что суд божий постановил...
— Эх Егорыч. Бог Сатане не указ. — Поучал чёрт. — У каждого своя сфера влияния.
Егорыч задумался. Получалось, греши не греши, но коли есть знакомства в аду или ты от роду прощелыга какой, так и в аду можно устроиться недурно.
— Ты не затягивал бы со смертью Егорыч. — Вновь заговорил чёрт. — На сегодняшний день есть одна вакансия сторожа. День другой придержу для тебя. Больше не смогу. Уж больно много нынче грешников в ад поступает.
Холодильник заурчал. Чёрт чертыхнулся и исчез.
Егорыч задумался. Перспектива заманчивая. Сторожем приставят к котлам. Тепло, светло и мухи не кусают.
Упустить тёплую должность было не с руки...
Егорыч нашёл на пыльных антресолях верёвку. Умело завязал петлю. Прошел в комнату. Из потолка, где должна была подвешиваться люстра, торчал небольшой крюк. Он должен выдержать вес Егорыча. Егорыч встал на табурет. Один конец верёвки привязал крепко к крюку. Подергал. Крюк надёжен. Егорыч накинул петлю на шею и не крестясь выбил из под себя табурет...
Могилу выдалбливали два дня. Замёрзший грунт не давался...
3.
И снова мела метель.
Баба Маня уже оправилась от хвори, проклятый радикулит отпустил. Она, не выпуская изо рта потухшую папироску, сквернословя и ворча, торопливо налаживала самогонный аппарат. Поминки. Её зелье, пользовалось стабильным спросом.
А в квартиру Матвея Егорыча заселили нового жильца. Это был запойный алкоголик, дядя Паша...
КОНЕЦ.