В субботу утром умерла любовь.
Но где-то в час пятнадцать пополудни
Она, земным законам неподсудна,
воскреснув будто, дёрнулась на зов
настырных свиристелей домофона,
И – всё…
Провал…
Закрытие сезона?
Она, не понимая, что мертва,
Пыталась:
порезвиться в сгибах тела,
заполнить междометьями пробелы,
и шёпотом прерывистым слова
произносить, что случаю пристали…
Такие вот клубничные детали,
такой вот неуместный антураж
трагического, в сущности, событья.
Шальные поцелуи и соитья
постфактум – тривиальнейшая блажь
каких-то инь и янь в пылу желаний,
в шалашике былых воспоминаний…
Бубнил о чём-то странном телеящик:
«доколе... митинг… социальный взрыв…»
…В окно стучался тополь, подзастыв,
он был один - живым и настоящим.
Но меркли, блекли краски бытия
в отсутствие Величества Ея.