Вздыхает одиноко ель
Под фестиваль котов на крыше.
Смердит холодная постель,
Как предостереженье свыше.
Из гамаков звериных шкур
Донёсся пряный аромат,
И перепуганный Авгур
Зажал в копытах автомат.
Ужель затронет мясника
Весенним утром птичья трель…
Дрожит на пёрышке строка,
Чтоб упорхнуть в шальной апрель.
Так и роится поутру
Гнездо панических атак.
Я в порошок тебя сотру
Мой ненавистный старый враг.
Кривая вывезет не всех…
Ты был удачливым Творец…
Запаникуешь – страшный грех,
Тут и придёт тебе конец.
Поднаторелый джентльмен
Всегда вперёд пропустит дам,
Венец не требуя взамен,
И не устраивая драм.
Надень военный камуфляж,
Пройдись на зависть малолеткам…
Тобой всегда владел кураж
И отвращение к таблеткам.
Одно лишь ты не сделал зря,
И сердце бурно протестует:
Что срочно не ушёл в моря
Которые Нептун пестует.
Ни разу шторм не испытал,
Воды солёной не напился,
Достал доверху полный трал,
И в хмурый океан влюбился.
Не знаю были б те хлеба
По вкусу? Лишь одни догадки,
Но только знаю, что борьба
И вкус свободы очень сладки!
Вновь благоденствует апрель
Согласно календарной нише…
Вздыхает городская ель
Под фестиваль котов на крыше.
И да простит мадмуазель
За две ошибки на афише…
Смердит холодная постель,
Как предостереженье свыше.