В каком таком исчадии котла
глубокого, как пройденная шахта,
сквозь время не сгоревшие дотла,
ещё стучат фигурки древних шахмат,
ещё стучат костяшки домино
дверей, краплёных градом и камнями,
и слышится соната до минор
над миром, озабоченным не нами.
Ещё спешат крылатые на свет
любимых глаз, на свет в конце тоннеля,
а мы ещё не знаем, что нас нет,
и вечность всех не слушает, но внемлет.
Потомки древних шахмат во плоти
шлифуют чёрно-белые квадраты,
Серебряным копытцем заплатив
за крышу и снегурочку из ваты,
за снежный лес в небьющихся шарах
и за бычка с рогами из пластмассы
на ёлке, где иголки – мишура
среди волхвов игрушечных и масок.
Но Человек в пижамке так спешит
босой и сонный по ночному следу
под ёлку,
где в подарочной глуши
стоят фигурки и машинки едут.
Пусть за окном безумен мир, а тут
фигурки друг на друга не в обиде,
пока дано осилить высоту,
откуда можно радостное видеть.
06.01.2021