Как бродяга он был одет,
Из тряпья всё он жался в кокон.
В город тихий, не знавший бед,
Он входил, слыша брань из окон.
Он чужой, он изгой, солдат,
Пахнет кровью, суровый слишком.
Тихий город таким не рад,
Здесь войну знают лишь по книжкам.
Кто смеялся, кто стал снимать,
Кто кричал: «Убирайся! Ну же!»
Где лежали отец и мать,
Он стоял на коленях в луже,
Сжав у сердца письма клочок:
«Наш сыночек, мы ждём, мы верим».
Продавцы, прошептав: «Молчок!»
Перед ним закрывали двери.
Все друзья отводили взгляд,
Как святые от тьмы и скверны.
Прогнала: «Уходи назад!»
Та, что с жаром клялась быть верной.
Только старый, больной, слепой
Пёс бездомный припал к ладони:
«Человек, забери с собой,
Меня также здесь каждый гонит».
Уходил он под крик и гам,
Уходила в слезах обида.
Жался пёс, уже друг, к ногам,
Жался, в страхе скуля забито.
У судьбы жребий зол и строг,
И для многих уже знакомо:
Из идущих с войны дорог
Ни одна не ведёт до дома.