Он был неординарен...
Пусть не без
Причуд и странностей...
Что каждому присущи...
И, всё же, веря
В Русь...
Сумел он достучаться
До небес!..
И райские ему
Достались кущи!..
08.04.2021.
Судьба одного из главных руководителей белого движения генерал-лейтенанта Петра Николаевича Врангеля, получившего в годы Гражданской войны прозвище Чёрный Барон, сложилась трагически. Он вынужден был эмигрировать, оказался в Бельгии и умер там в 1928 году, не дожив несколько месяцев до своего 50-летия. Что это было? Неожиданная болезнь или политическое убийство? Туберкулёз или отравление? Случайное заражение или тщательно спланированная «вирусная атака»?
После потери белыми Крыма барон Врангель оказался в Константинополе, а перед этим он заявил: «Оставленная всем миром обескровленная армия, боровшаяся не только за наше русское дело, но и за дело всего мира, оставляет родную землю. Мы идём на чужбину, идём не как нищие с протянутой рукой, а с высоко поднятой головой, в сознании выполненного до конца долга. Мы вправе требовать помощи от тех, за общее дело которых мы принес-
ли столько жертв, от тех, кто своей свободой и самой жизнью обязан этим жертвам».
После этого Пётр Николаевич вступил в переговоры с православными балканскими странами (Болгарией и Королевством Сербов, Хорватов и Словенцев) о предоставлении убежища остаткам проигравшей войну армии. В итоге ему удалось организовать переезд людей в эти страны, а сам Врангель со своим штабом в 1922 году обосновался в городке Сремски-Карловци, что в 10 километрах от Нови-Сада, второго по величине города Сербии. Там он поклялся: «Армия – последнее ядро национальной России. Вокруг него собираются все честные русские люди, которые ставят Россию выше партий и лиц. Со дня, когда армия станет орудием одной определенной партии, она перестанет быть национальным ядром <…>. То знамя, которое из рук генералов М.В.Алексеева, Л.Г.Корнилова и А.И.Деникина перешло ко мне, я сохраню на чужбине».
В сентябре 1924 года барон Врангель преобразовал остатки своих войск в Русский общевоинский союз (РОВС). Он же стал первым председателем РОВСа. Однако уже в ноябре 1924 года он признал верховное руководство РОВСа за великим князем Николаем Николаевичем (младшим), имевшим большой авторитет среди монархистов. Просто Николай Николаевич имел обширные связи среди членов французского правительства, и это должно было способствовать улучшению положения беженцев, большинство из которых традиционно тяготели именно к Франции.
В 1925 году жена, четверо детей и теща Врангеля (его отец Николай Егорович к тому времени уже умер) переехали в Брюссель, а Пётр Николаевич с матерью, баронессой Марией Дмитриевной (урождённой Дементьевой-Майковой), остался в Сремски-Карловцах, где среди прочих дел он приступил к редактированию своих воспоминаний и подготовке их к изданию. Затем барон на некоторое время уехал во Францию, а в ноябре 1926 года он тоже прибыл в Брюссель. Там генерал стал работать инженером в одной из брюссельских фирм.
Наталья Петровна Базилевская, старшая дочь барона, потом вспоминала:
«Мы только-только перебрались в Бельгию. Родители считали, что нам, детям, лучше учиться в школе на французском языке. У нас был свой дом».
А в начале марта 1928 года денщик П.Н.Врангеля Яков Юдихин вдруг обратился к нему с необычной просьбой: принять в доме на какое-то время его брата, тоже бывшего солдата, приехавшего к нему в гости. Денщик никогда раньше ни словом не упоминал ни о каком брате, но барон согласился. Позднее выяснилось, что этот «брат» был матросом советского торгового судна, прибывшего в то время в Антверпен. Нежданный гость прожил в доме генерала сутки, потом уехал, а 18 марта Пётр Николаевич внезапно почувствовал себя плохо.
Сначала лечил Врангеля личный врач барона Вейнерт. Он определил у него грипп (точнее – гриппозное кишечное заболевание), прописал лекарства, но болезнь не отступала. После этого несколько раз приглашались авторитетные бельгийские специалисты. Трижды приезжал из Парижа профессор медицины Иван Павлович Алексинский. Последнему Пётр Николаевич жаловался: «Меня мучает мой мозг. Я не могу отдохнуть от навязчивых ярких мыслей, передо мной непрерывно развертываются картины Крыма, боёв, эвакуации… Мозг против моего желания лихорадочно работает, голова всё время занята расчётами, вычислениями, составлением диспозиций… Меня страшно утомляет эта работа мозга… Я не могу с этим бороться… Картины войны всё время передо мной, и я пишу всё время приказы, приказы, приказы!»
Диагноз, который поставил И.П.Алексинский, изумил всех – туберкулёзный процесс левого лёгкого в очень активной форме.
Анализ слизистой мокроты показал наличие большего количества туберкулёзных палочек. А 15 апреля у барона произошёл сильнейший нервный припадок: от страшного внутреннего перевозбуждения он кричал около 40 минут «не своим голосом». Одновременно наступило судорожное сокращение мышц тела.
https://www.sovsekretno.ru/articles/tayna-chyernogo-barona/