"Я не мог подобающим образом ни приложить моих стараний к работе..., ни посвятить ей дополнительных размышлений, так как мне сильно мешали невзгоды общественной жизни. Я был свидетелем гибели людей науки, число которых сведено сейчас к незначительной кучке, настолько же малой, насколько велики их бедствия, на которую суровая судьба возложила большую обязанность посвятить себя в эти тяжелые времена совершенствованию науки и научным исследованиям. Но большинство тех, которые в настоящее время имеют вид ученых, переодевают ложь в истину, не выходят из границ обмана и бахвальства, заставляя служить знания, которыми они обладают, корыстным и недобрым целям. А если встречается человек, достойный по своим изысканиям истины и любви к справедливости, который стремится отбросить суетность и ложь, оставить хвастовство и обман, - то он делается предметом насмешки и ненависти"
- Вообще-то это написано почти 1000 лет назад...
Умнейший и образованнейший человек своего времени, медик, юрист, богослов, ритор, поэт, математик, изложивший алгоритм решения квадратных и кубических уравнений, построивший как астроном самый точный календарь, философ и библиотекарь, доживший до 83 лет - это тогда-то! - вряд ли бухал так, как описано в его стихах ; И - точно. Вольнодумец и безбожник, ученый и почти что революционер, теоретик музыки и геометр... Омар Хайам (1048-1131)
Впрочем, насколько Хайам автор того, что ему приписывают – вопрос. Но важно другое – рубаи продолжают жить собственной жизнью.
Я продолжил свою тему «Рубаи +1», добавив по строчке к существующим.
Вместо солнца весь мир озарить - не могу,
В тайну сущего дверь отворить - не могу.
В море мыслей нашёл я жемчужину смысла,
Но от страха её просверлить не могу,
Руки трусит… Сверлилка отвисла…
Вы, злодейству которых не видно конца,
В судный день не надейтесь на милость творца!
Бог, простивший не сделавших доброго дела,
Не простит сотворившего зло подлеца,
Ну, а душу ли, разум ли, тело?…
Где теперь эти люди мудрейшие нашей земли?
Тайной нити в основе творенья они не нашли.
Как они суесловили много о сущности бога, -
Весь свой век бородами трясли - и ушли,
Не оставив ни слога, ни рога.
Грех Хайям совершил и совсем занемог,
Пребывает в плену бесполезных тревог:
Верь, господь потому и грехи позволяет,
Чтоб потом нам простить он по-божески смог -
Все что можется, с возрастом тает.
За мгновеньем мгновенье – и жизнь промелькнёт…
Пусть весельем мгновение это блеснёт!
Берегись, ибо жизнь – это сущность творенья,
Как её проведёшь, так она и пройдёт.
Ложка есть? Ищешь банки с вареньем…
Ко мне ворвался ты, как ураган, господь,
И опрокинул мне с вином стакан, господь!
Я пьянству предаюсь, а ты творишь бесчинства?
Гром разрази меня, коль ты не пьян, господь!
Ну как же мне стерпеть такое свинство?
Лучше впасть в нищету, голодать или красть,
Чем в число блюдолизов презренных попасть.
Лучше кости глодать, чем прельститься сластями
За столом у мерзавцев, имеющих власть,
Что чужими играют… костями.
Мы - послушные куклы в руках у творца!
Это сказано мною не ради словца.
Нас по сцене всевышний на ниточках водит
То пихает в сундук, доведя до конца,
То достанет – и снова заводит.
Не давай убаюкать себя похвалой –
Меч судьбы занесён над твоей головой.
Как ни сладостна слава, но яд наготове
У судьбы. Берегись отравиться халвой,
Запустив себя-любье по крови.
Общаясь с дураком, не оберёшься срама.
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама!
Что он надел - тотчас с себя сними, яд мудреца пия упрямо...
Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?
В чём нашей жизни смысл? Он нам непостижим.
Как много чистых душ под колесом лазурным
Сгорает в пепел, в прах, а где, скажите, дым?
И что хранит сосуд с названьем тошным «урна»?
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Три важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало
И что попало пить. И говорить, что есть.
Я к неверной хотел бы душой охладеть,
Новой страсти позволить собой овладеть.
Я хотел бы – но слёзы глаза застилают,
Слёзы мне не дают на другую глядеть!
А хрипучие связки все лают и лают…
Я - школяр в этом лучшем из лучших миров.
Труд мой тяжек: учитель уж больно суров!
До седин я у жизни хожу в подмастерьях,
Всё ещё не зачислен в разряд мастеров…
Попа в мыле, а тело все – в перьях!