Я увидела вашу тоску,
низко стелющуюся между домами.
И летящий по ветру лоскут,
как заплатка пространства. Нема ли,
разгоравшаяся в тот рассвет
зимний, грузный, неспешный, тоска то;
прижимаясь к прохожим, след в след,
пробегает по ребрам токката.
Две луны говорят с фонарём
и уставшим Пьеро в переулке;
грустью вашей, как сном озарён,
слышит стук равномерный и гулкий.
Тянет сверху потухшей свечой,
и, смешавшись с тоской, растворится
в одряхлевших дворах мужичок,
и растает в проулке девица.
Меж туманных как льдины, витрин,
по изгибам рассохшихся ставен,
вьется лента, и тает, незрим,
вздох, который адажио станет.