Уже неделю не пишу
и вслух с собою говорю.
И не живу и не грешу,
из снов змеиный суп варю.
А снится ранняя весна.
А снится небо в облаках.
На перекрёстке снов - сосна,
и кролик у неё в ногах.
А может, это и не сон,
а даже мартовская явь.
И ветер это, а не стон.
Спасается по небу вплавь,
не больше медного гроша,
диск солнца, тучку вороша,
пытаясь выдернуть свой луч,
попавший под её сургуч.
Три четверти моих друзей
образовали снов музей
и прячут лица наяву.
Я их по именам зову,
когда ночная тишина
вдруг образует коридор
и явь тупая не страшна,
и Бог выходит на простор.
Он ненавязчив, мал и тих
и днём Его не разглядеть.
Его вмещает даже стих.
Он любит тишиной глядеть,
и тихим взглядом из кручин,
упрятавших друзей во сны,
Он множит сумму величин
сомнамбулической весны.