В моём сердечке и в душе отзывается каждая фонема – звук, рождённый бесподобным гласом певца–саксофона.
В песне-плаче стенающего сакса я ощущаю души измождённость–надорванность, сопровождаемую всхлипами.
Сердобольное сердце, не равнодушное к чужим страданиям и мукам, щемит жалобность саксофонового стона.
К себе манят чарующие притягательные звуки саксофона, являющиеся своеобразными мощными магнитами.
Увлекательнейший голос сакса сродни человеческого голоса с неизмеримой звуковою палитрою иль гаммой.
В самом верхнем регистре голос инструмента легко–играючи воспроизводит волнующие и вибрирующие звуки,
Многократно усиливающие мелодическую выразительность; приятно вибрирующей акустическою амальгамой
Создаётся потрясающий эффект экстатического восприятия. Райское Блаженство трансформируется в муки.
Сполна вкусив-изведав горчайшую горечь вселенской тоски, неизбывного отчаянья, печали и козни негатива,
Удручённый дух вкушает на десерт вселенского размаха радость – беспечалие, перерастающее в Ликование.
То щебеча – воркуя, то надсадно надрывая душу и голосовые связки, звучит мелодика напева иль мотива,
Распространяя вкруг себя сгущающийся мрак беспочвенной тревоги, либо лучезарный нимб слепящего сияния
Всеобъемлющего счастья, заключившего в нежнейшие объятия, в которых до скончания вселенских времён
Хочется вкушать елейность благозвучия, ни сколь не пресыщаясь наслаждением самой высочайшей категории.
Экспрессивностью звуков на множество частей расчленённая Душа вновь обретает цельность, когда саксофон
Елейно–сладко – сладостно поёт, лаская и нежа слуховые восприятия внимательно внимающей аудитории.
Сложные арпеджио и быстрые пассажи чужды саксофону, смакующему каждый извлекаемый наружу звук,
Испытывающему радость–кайф от вокализа собственного голоса–красавца очаровательной окраски – тембра.
К звучанию животрепещущего инструментализма не равнодушна Психея-душа, попавшая однажды под каблук
Её Величества МУЗЫКИ, проникающей меня насквозь и собою заполняющей мои потайные глубинные недра.