На кухне было тихо и светло.
Медовый луч ударился в стекло,
И на полу рассыпался горохом.
И сахар в ложке был истомно бел,
И чайник то застенчиво пыхтел,
То от любви с огнём тихонько охал.
Весь внешний мир как будто бы иссяк.
И только освежающий сквозняк
Кидал салфетки веером на скатерть.
На жёлтом сыре плавилась слеза.
Тянуло в сказку образы связать,
И потерять, и заново искать их.
Нежнейший творог к смерти был готов.
Над ним кружился рой ненужных слов,
Сходясь в сюжеты, читанные всеми.
И разум мой нашёптывал уже,
Что сказка – чушь, звенящая в душе
В преддверии апрельских воскресений...
...А где-то в сказке тихо и светло.
Там ведьма зачехлила помело,
В её окно заглядывают ели.
В хрустальном шаре – ядовитый чад.
Она смеётся: полчаса назад
У сказочницы сырники сгорели.