Ко мне в машину сел очередной клиент - мужчина лет пятидесяти. Он занял первое кресло, слева от меня.
- До микрорайона? - уточнил я.
- Да, - ответил он.
«Тойота» вклинилась в автомобильный поток.
Перед одним из перекрёстков дорогу неожиданно перегородила «собачья свадьба». Неподалёку находилось несколько производственных баз и множество деревянных домов. Ночью «мохнатые» охраняли хозяев и их имущество, а днём пытались принять участие в воспроизводстве своих наследников. Жаль только конкурентов много, и за «тёплое местечко» приходилось бороться. Тем более, что мама будущих детей, рыжая сучка, с томным взглядом и обвислыми ушами, всё время крутилась рядом.
- Любо-овь, - с иронией заметил я.
- Что ты знаешь про собачью любовь? - повернувшись ко мне и обдав запахом лёгкого перегара, с вызовом воскликнул пассажир. – Лет пять назад «калымил» я с бригадой в деревне под Благовещенском. Достраивали двухэтажный коттедж: стелили деревянные полы, крышу оцинкованным железом крыли и ещё всякую мелочёвку доделывали.
Домом владели муж и жена, проживавшие в городе, а в деревне с хозяйством управлялась тёща - одинокая женщина, у которой давно умер муж. Валентина Петровна была приветлива и добра. Мы квартировали в летней кухне, а она готовила нам обеды и ужины. Усадьба занимала большую площадь: коттедж, летняя кухня, сараи и длиннющий огород.
Молодые владельцы приезжали раз в неделю, привозили продукты и контролировали, какой объём работ мы выполнили. Кроме строительства, муж и жена занимались разведением собак. В вольере жила шестимесячная сучка, породы ротвейлер, с вычурным именем по паспорту, которую мы звали просто – Ксюша. Она любила поиграть и поесть, и не понимала, почему её после прогулки снова загоняют в клетку. Также на территории была ещё одна собака – чёрный терьер по кличке Матильда, почтенного возраста. Получалось, что Ксюша ещё не доросла до производства щенков для хозяев, время же Матильды уже закончилось. Чтобы местные кобели не досаждали своим присутствием и желанием видеть «хвостатых дам», все дыры по периметру усадьбы закрыли досками и другими подручными материалами: тазиками, камнями и прочим хламом.
Однажды, ранним утром, мы проснулись от громких причитаний Валентины Петровны.
- Что случилось? - воскликнули мы, выскочив из летней кухни. Наша троица в семейных трусах, словно три богатыря в лучах восходящего солнца, смотрелась эпично.
Бабушка стояла посередине огорода, в высоких зарослях картошки, а между рядами лежал крупный пёс, который явно имел родство с восточно-европейскими овчарками.
- Как пролез, не знаю. Это Рекс. Он живёт в двух кварталах отсюда. Задние лапы отказали, - бабушка погладила грустную собаку по голове.
Кобель лежал, не обращая внимания на людей, лишь изредка поднимал морду и обменивался взглядами с находящейся рядом Матильдой.
Пришлось Валентине Петровне сходить за владельцем собаки. Через час двое мужчин унесли на носилках Рекса домой.
Наша бригада, работая целый день, вспоминала, между делом, этот случай. Кто-то комментировал по-доброму, а кто-то с «перчиком», но равнодушных не было.
Каково же было наше удивление, когда на закате, с крыши коттеджа, мы увидели, ползущего на передних лапах и волочившего за собою задние, всё того же Рекса. Выбиваясь из последних сил, он медленно двигался в сторону огорода, к своей Матильде…
- А ты говоришь, любовь, - горячо воскликнул пассажир. - Вот настоящая любовь!
Я с уважением кивнул ему и показал большой палец, в знак согласия.