Любила животных я с детства,
Особенно сильно – собак.
Родители хмурились: тесно,
В московской квартире – никак.
Но в Жуковке* в летнюю пору -
От радости на небесах -
За каждым соседским забором
Там каждого знала я пса.
Одни были – с нами дружили,
Товарищи наши в игре,
Другие – дома сторожили.
На привязи и в конуре
Их скУчны унылые будни.
Полаять и миска с едой –
Под старость к тем радостям скудным
Привычка. Но вот молодой
Собаке так тягостно это!
Грохочет треклятая цепь,
А рядом, совсем близко где-то,
Свобода – заветная цель.
У наших соседей цепная
Двухлетка, овчарка-метис.
Облает, а после признает –
Щенячая радость и визг.
Играть с ней нельзя – это строгий
Нам, детям, от взрослых наказ.
И Динка сидела в сторонке,
Тоскливо глядела на нас.
Наш дом – над рекой на пригорке.
Погожий июльский денек.
Панамка, юбчонка с оборкой –
Пошла я гулять на часок.
Стрекочут кузнечики, жарко,
И шмель деловито жужжит.
Вдруг вижу, соседей овчарка
Стремглав по дороге бежит.
В душе понимаю – не злая,
Ей голос мой точно знаком,
Но мчалась с отчаянным лаем
Она на меня прямиком.
Спасибо науке полезной,
Что дали отец мне и мать:
Тогда уже знала железно,
Нельзя от собак убегать.
Стояла я и голосила,
Со страху на помощь звала,
А псина, играя, бесилась,
Одежду зубами рвала.
На крики соседи сбежались,
И вроде бы все хорошо:
Спасли, и собаку поймали,
Но сторож с обрезом пришел.
И тут поняла я весь ужас,
Навзрыд зарыдала с мольбой,
Что распоряжаться не нужно
Жестоко собачьей судьбой.
Она не была виновата,
Что привязь ее не крепка.
Безжалостной этой расплате
Не дОлжно свершиться никак!
Собаку собой я закрыла,
Кричала: не троньте ее!
И Динка тихонько скулила,
А сторож смотрел на ружьё.
Остыли суровые судьи,
Вердикт был не так уж и строг:
Стрелять мы в собаку не будем,
Закроем в сарай под замок.
ТотчАс перестала я плакать –
Повергло добро силы зла.
«Меня вы спасли от собаки.
От вас я
собаку спасла.»
*В дер. Жуковке Московской области, Наро-Фоминского района, на р. Десне все мои дошкольные годы мы снимали дом на лето.