Весь город пронизан осенним дождем,
машины несутся сверкая,
девчонка по лужам в обнимку с конём
в седле на скаку подлетает.
И конь не боится ревущих машин,
вослед уходящему дню
он девочку нежно несет до вершин
к горящему в сердце огню.
И путь разглядев между конских ушей,
и верности цену узнав,
тобой прирученных ты сердцем согрей, -
такой у девчушки устав.
Ночами без сна на седьмом этаже
грустила, ведь конь обречен
погибнуть зимою в пустом гараже
что сделать, чтоб был он спасен?
Она запасала пшеницу, овес,
мешок еще сочной травы,
чтоб конь её к бабушке доброй довез,
подальше от гиблой судьбы.
Кормила из рук доходягу коня,
худые погладив бока,
просила: ты жди, ты запомни меня,
я завтра приеду, пока!
Девчонка за час заплатила вперед,
свернув в лесопарк мерным шагом,
подальше от трассы рысцою и вброд
за реку, за луг по оврагам...
Их дождь умывал, ветер гриву ласкал,
и масть вместо серой - белела,
и конь всё уверенней полем скакал,
и девочка повеселела.
- Я имя тебе настоящее дам,
отмою, отчищу, как надо,
какой ты Серко? - ты мой белый Буран,
и бабушка будет нам рада!
И конь веселел, будто прибыло сил,
- Посмотрим, Буран, кто кого!
прадед в кавалерии верно служил,-
послужим за память его.
Старушка коня отвела под навес,
соломы сняла с чердака:
- Эх, внучка, попутал тебя видно бес,
иль вражья толкнула рука?
Но ты не горюй, тут у нас казаки,
в церквушку на службу придут,
и если мне старой, твой конь не с руки,
они ему дело найдут.
А знаешь, мой дед Ибрагимов Панкрат -
известный в округе лихой конокрад,
удачлив и смел на проказы,
а пойманным не был ни разу!
За что же такому коню пропадать,
чуток откормить, атаману отдать!
С утра бабка с внучкой купали коня,
чесали пушистую челку,
и зорька, залогом погожего дня,
окрасила золотом холку.
Каков же красавец! Хотя на веку
уже повидал он не мало,
а из лесу долгое льётся: "ку-ку",
И солнце нежаркое встало.
И лучиком чуть щекотало глаза,
от этого сразу все трое
увидели небо в счастливых слезах,
в вишнёвых зрачках - голубое!