В сырых застенках, за железной дверью,
Где света луч заменен «лампой Ильича»,
Томятся арестанты, словно звери,
Зачеркивая день былой на кирпичах.
Счет времени ушел давно со светом,
Тем, что дарует теплоту и яркий смех,
Здесь вечный полумрак, как идол цвета,
И давит низкий свод на плечи, словно грех.
В урочный час звучат шаги конвоя,
Как бога-метронома гулкие щелчки,
И в воздухе витает эхо воя,
На пол бетонный с хрустом падают очки.
Еще одним страдальцем меньше стало,
Оформлен приговор простым карандашом,
И новая бумага в сейф упала,
Подписанная кровью тройкой-палачом.
Уходят раз за разом чьи-то души
Сквозь метку из зеленки на холодных лбах,
Оставив у стены лежать, как туши,
Пронумерованные пулями тела.