Я живу на земле, где мой прадед рожден,
Где святых образа охраняли свой род,
Где лесов и полей красота испокон
Обрамляла в тиши сон нетронутых вод.
Запах трав и цветов опьянял, словно хмель,
Шепот ветра вещал быль далеких веков,
Родич каждой семьи твердо знал свою цель:
Жить с природой в ладу без цепей и оков.
Не знавала земля поступь бранных сапог,
Ни свастичных крестов, ни царей «под орлом»,
Расу, Родину, Род охранял Светлый Бог,
Скрывший чада свои нерушимым крылом.
Но пришло время бед, разорвалась гроза
Миллионом частей, оросив алым свет,
И по женским щекам покатилась слеза
В колыбель, где лежал новорожденный дед.
Шли года, но беда не ушла с этих мест,
Брат на брата, как тать, поднял руку с ножом,
А за спинами «вождь» рьяно вскидывал жест
Правой дланью вперед под кровавым дождем.
А спустя двадцать лет – новый враг у ворот,
И ушли сыновья на четыре зимы,
Опустели дома, оставляя сирот
Виноватыми быть без какой-то вины.
Но мужали сыны без родительских рук,
Сохранив на сердцах дух заведанный им,
И за днем каждый день рвался замкнутый круг,
И взрослел мой отец и наш мир вместе с ним.
Но еще тридцать лет – и опять дым войны,
Там («за речкой») в песках – жар «слепого огня»,
И глаза матерей снова болью полны,
И настал миг, когда в этот мир пришел я.
Вновь смыкается круг: повзрослел – снова ад,
Гор Кавказских эмир власть решил взять в кулак,
И на долгие дни воцарился джихад,
Тайной крепостью стал каждый горный кишлак.
…Так две тысячи лет: из огня – в полымя,
Но стоит русский крест, непорушенный тьмой,
А за мною мой сын, что заменит меня,
Будет жить на земле, орошенной слезой.