На опушке величаво, у обрыва той реки,
До небес и до причала, где рубили мужики,
Красовались ножками, девицы в сережках,
Шебуршали ветками в пестреньких сапожках.
Пели небу песенки стройные березы,
И сочились соком праведные слезы.
О любви огромной к ветреному другу,
О речушке - матушке в хоровод по кругу.
Белые березоньки - павы лебединые,
Как невесты свежие, сочные, красивые.
И кружились впитывая лучиками солнца,
Расписные сарафаны в зеркалах колодца.
Из подружек выделялась белизной сестрица -
Молодая, озорная, как весной девица.
И на ножке у нее лишь шелка, без пятен,
Женишок достался ей и хорош, и статен.
Околдованный на солнце серебрится клен,
Он сердечно в юную до глубин влюблен.
Краешком резных листочков колит ее нежно,
Но березка холодна, так спокойна, безупречна.
Не моргнет, не улыбнется, бровью не поводит,
Он вокруг нее кружится, глаз любви не сводит.
Уж, как глянет строго девка, страху в миг нагонит,
Бедный клен стоит притихнув, отвернется, сохнет.
В эту пору вешнюю, люб и свеж у березки сок,
Веньки, баньки, лавки и из бревенок мосток.
Разойдутся топорища, музыка стучит иная,
Девки шепчут, кто идет, кудри поправляя.
Над вечерней песни до утра слышны,
Раскрасавицы писные голосуют до зари.
Как срубило лихо топорцом березу,
Как стоит тот клен, плачется утесу.
Причитает клен горем за подружкой,
И течет рекой песня над избушкой.
Как любил березку серебристый клен,
Как веками видел свой белесый сон. (три куплета нижние переписать)