Прокручивать плёнку в башке и до последнего выдоха
помнить о тех, кого проморгал, кого потерял.
«Мы все соберёмся там» -
это красивая выдумка,
Чтоб не было страшно рожать и бежать по делам.
Останутся в прошлом все тульские, серпуховские
и прочие станции. Дальше – тупик ильича.
И вороватые строчки мои воровские
Может быть, вызовут в ком-то тоску и печаль
От осознания, что нас опять обманули.
Едем в Париж – и засунули в тарантас.
Да, нас надули с тобою, дружок. Ну и хули -
Это не в первый, но это в последний раз.
Не тороплюсь я, конечно, ни в яму, ни в печь, но
долго ль еще крутиться по нибелунгов кольцу?
Только метро в этом мире останется вечным,
Кольца другие вечности не к лицу.
Лет через сто или двести какой-нибудь вшивый потомок
По фамилии, скажем, Ривкин или Петров
Даже не врубится, как мир его ломок и тонок
И не поймёт, зачем ему книжка стихов в метро.
Всё ведь в поряде, под жопой – улица и аптека,
Чебурек, на ветрах поджаренный, жратву подвозит к дверям.
А что еще надо для счастья новому человеку?
Паркинг под унитазом, гугл говорящий и храм,
Железная банка с колёсами, гаджеты на подушке,
По самые Луховицы, как рак, разрослась Москва.
И едут по той дороге в прекрасное прошлое Пушкин
И сложенные нами в великие строчки слова.