со дна бессмертия
Амале
сам говорю я незнакомой и понятной речью;
я снюсь себе: слова невидимой картечью
слышны, и поле брани не в кине, а в старине,
кровь тысяч воинов, как на ковре, в стерне;
поэзия - в войне, во мне, в стране,
и смерть отмерена, а жита мера у сеятеля в сите,
и бессмертия - картечью с горечью - не просите,
когда вернётся в сердце с болью, вспыхнет пламенем -
перед ним лицом склонитесь: а не кланяйтесь.
***
© Copyright: Август Май, 2017
Свидетельство о публикации №117052601538