Самолёты, паровозы, пароходы…
Звездолёты, бригантины, корабли…
Всё проходит, всё проходит, всё проходит,
Кроме грусти о невстреченной любви…
Самой нежной, самой сильной, самой верной,
Самой светлой, и, наверное, слегка
Огорчённой, что не стала самой первой,
Уносившей эти крылья в облака.
Всё проходит, кроме грусти этой острой,
Не дающей ни проснуться ни уснуть.
Мы могли бы с ней всю ночь смотреть на звёзды,
И всю жизнь бы к ним прокладывали путь.
Мы могли бы с нею плыть по океану,
Догоняя ускользающую даль.
У меня на эту встречу столько планов,
Но теперь они исполнятся едва ль…
Незаметно, мимолётно, неизбежно
Всё проходит, хоть держи, хоть отпусти…
Кроме этой, самой маленькой надежды,
За которую нельзя меня простить.
Всё проходит. Даже молодость и старость…
Понимаю. Принимаю. Не боюсь.
Я останусь, я останусь, я останусь, —
Обещает эта ласковая грусть.