Я равнодалек
от портфелей и от кинжалов,
одинаково безразличен
к солнцу и лунному свету,
не ангел, конечно,
но что-то тебя удержало
рядом со мной
почти на целое лето.
Мы пили вино,
смотрели кино,
бродить
не уставали
по минским вечерним улицам,
любили места, где б мы только
и один
маскировочный сумрак
нам не мешал придуриваться.
Бывало, я ждал тебя,
а ты, увы, не пришла
(мобилок не было –
и как же мы раньше жили?) –
я проще смирился бы
с тем, что ты умерла,
чем даже на миг представить,
что обо мне забыли.
Я был никто и не то –
казалось, что совести след
не появлялся даже
в душе, где темно и зыбко.
Но жизнь поэта,
которому 20 лет,
это всегда
одна сплошная ошибка.
Вот и настал момент –
узнать
тяжела ли слеза на вес.
Вот и настал момент,
когда цементом по сердцу мазать мне.
Вот и настал момент,
когда опустили занавес –
актеры уходят,
потому что
все уже сказано.
И все-таки я спросил:
И все?
А что ж это были
за дни такие,
слипшиеся
в один экстаз?
Мы просто любили друг друга,
просто любили,
и это будет
еще, наверное, много раз.
Неявную правду
этих проглоченных мною слов
пытался проверить
с десятком других –
не вышло.
Я понял одно –
что во мне умерла любовь,
прислушайся –
сердца уже не слышно.
Я пережил
осеннюю первую смерть,
метался туда-сюда
приставал к причалам.
Я приставать к причалам
не разучился уметь,
но сердце по-прежнему
ни хрена не стучало.
Вот и закат.
Все чаще болит голова.
Ночные попойки,
пожалуй, уходят в прошлое.
Прости, если что –
все это только слова,
слова, слова…
Пустые и пошлые.
30.04.2021