Юнец стоял, опёршись боком
На уцелевший крепкий столб,
Чтоб не свалиться ненароком,
Смотрел, молчал и морщил лоб.
Крутились мысли – карусели,
Утраты,радости побед,
Но соловьиные вдруг трели
Взорвали тишь; заплакал дед.
То напряженье дней последних
Вдруг вылилось из глаз слезой
И вид сельчан, худых и бледных,
Стоявших редкою толпой.
Селяне косо, кто с презреньем,
Смотрели. Чувствовал юнец
К нему плохое отношенье
И думал: «Скоро ли конец?»
Толчок под бок, он повернулся:
Подпольщик рядом и связной.
Обрадовался он и улыбнулся-
Они зовут его с собой.
Собрались в уцелевшей хате
Уже открыто, не тайком,
Весь штаб отряда вместе с батей,
Назвавшись коротко - РАЙКОМ.
Открыл спонтанное собранье
Седой спокойный капитан.
Из центра он привёз заданье -
Проникнуть вновь во вражий стан.
В селе, где немцы укрепились,
С подпольем связь установить
И, чтоб они определились,
Как сведения получить,
Как разминировать дорогу,
Проложенную через мост.
Есть те, кто это сделать сможет?
Вопрос ведь этакий не прост.
« Вопрос такой решить сумеем, -
Сказал, подумав, партизан,-
Орла такого мы имеем,
Вот он!» - и с лавки встал пацан.
Посланец штаба удивился:
Что может сделать этот шкет?
А через время извинился,
Узнав, что раньше делал дед.
Авто штабное, лес знакомый,
Знакомый с прошлого блиндаж
Майор, доселе незнакомый,
Даёт последний инструктаж.
Юнец с котомкой за плечами,
Ушёл к фашистам в ту же ночь,
Идти и днями и ночами
Решил, чтоб армии помочь.
Шёл лесом тёмным и тревожным,
Но от дорог недалеко.
Привык юнец быть осторожным,
Шагал он быстро и легко.
Он отыскал большую ель,
Уйдя подальше от дороги,
Сложил из лапника постель
Поспать, чтоб отдохнули ноги.
Разжёг сноровисто костёр.
Решил чуть – чуть поджарить сало,
Разрезав сало, нож протёр,
Подумал: «Жаль, еды – то мало…»
Покушал быстро, аппетит
Был волчьим – молодое тело
Побольше есть ему велит,
Но нет, всё сразу съесть не дело.
Лёг на зелёную кровать,
Под голову сложил котомку.
Решил немножечко поспать,
Уснув, храпел совсем негромко.
Проснулся от тычка под бок,
Вскочил движеньем гибким, быстрым,
Шёл от костра чуть – чуть дымок,
Увидел у костра фашистов.
Шесть грязных вражеских громил.
И смотрят злобно, не моргая:
«Кто есть ты и куда ходил?» -
Спросил один, чуть русский зная.
Юнец врагов ошеломил,
Улыбку вызвав в лицах мятых.
Он на немецком говорил,
Чем удивил врагов заклятых.
Слегка костёр расшевелил,
Достал хлеб, сало неплохое,
Еду фашистам предложил -
Они не ели суток трое.
Чуть подкрепившись, офицер,
Моривший сон превозмогая,
Сказал: «Куда идти теперь?»
Юнец сказал: «Куда? Я знаю.»
Юнцу, конечно, повезло
Дорог фашистами незнанье.
Фашисты шли в то же село,
Куда и он шёл на заданье.
А, зная вражеский язык,
Из разговоров понял вражьих:
Им очень нужен проводник
Из хорошо дорогу знавших.
Юнец "пришёлся ко двору"
Вёл фрицев скрытно, лишь ночами,
И вот привёл к тому селу,
Куда хотели немцы сами.
Мощнейший пост перед мостом,
Арест, оружия изъятье.
Полусырой подвал потом,
В уме, естественно, проклятья.
Но вскоре всё ж разобрались,
Помыли и переодели,
По хатам немцы разбрелись:
Не спали более недели.
Мальцу же, спасшему солдат,
В награду выдали паёк:
Тушёнку, хлеб и шоколад.
Он показал, что очень рад.
Но надо бабушку искать.
Сгорела хата – был здесь бой.
Жива ли? Надобно узнать.
Не знает явки он другой.
Пошёл по улице села.
Его окликнула соседка:
«Жива бабуся! Здесь была,
Живёт сейчас в хатёнке предков».
Туда понёсся он стрелой -
Вот прадеда старая хатка.
Но сразу не зашёл малой:
Проверить надо - здесь ли бабка?
Мальчонка был совсем не глуп,
Пролез во двор и осмотрелся,
Вмиг за колодезный он сруб,
Чтоб было видно всё, уселся.
Юнцу ждать долго не пришлось.
Дверь хаты скоро отворилась.
Сердце от радости зашлось:
В дверях бабуся появилась.
Секунды - он уж на крыльце
И в бабушкину грудь уткнулся.
У бабки слёзы на лице:
Внучок живой! Он к ней вернулся!
Целует бабка сорванца,
Целует в голову, в макушку.
Идут тихонечко с крыльца
В обжитую уже избушку.
Усаживает сорванца за стол,
Внучок давно не ел, не мылся.
Внук встал, к иконе подошёл
И трижды там перекрестился.
Сказал: «Я верю! В сердце боль!»
И трижды низко поклонился.
Всё, что он сделал, был пароль,
Пароль совсем не изменился.
Бабуля, словно бы застыла,
Услышав от внучка пароль,
Тарелку чуть не уронила.
Внучку в ответ: «Большая боль!»
Формальности соблюдены,
А на лице сомненья, муки.
Давно ушли на фронт сыны.
И что? На очереди внуки?
Ей кажется: что-то не то,
А внук торопит: «Ба, связной я!»
Помог он ей надеть пальто.
Спешит на явку он подполья.
Сказала бабка: «Мысль проста,
Пойдём к подпольщикам мы порознь,
Пройду, внучок, я в ворота,
Ты - с огорода, там, где поросль»
Подать на стол дядь Федя спец,
Чем он и занялся сейчас:
Картошка, сало, огурец-
Таков был дядюшкин запас.
Хотя за дверью – никого,
Но шёпотом лишь разговор.
Бабка, не слушая его,
Через окно глядит во двор.
Мальчишка дяде сообщил,
В какой день двинут в наступленье
Наши войска, и тот решил
На мост устроить нападенье.
От бабки вдруг тревожный знак:
Фашист! И черти его носят!
В избу зашёл спокойно враг,
Юнцу: «Вас к бургомистру просят!»
Юнец с картошкой огурец
Ел с превосходным аппетитом,
Маскировал приход юнец,
Да и вообще хотел быть сытым.
Но враг юнца поторопил,
Мол, ожидать мой шеф не любит,
Он сала с хлебом прихватил,
Сказал, что хорошо всё будет.
Один в управе бургомистр.
За дверь отправил денщика.
И на лице с улыбкой чистой
Пожата мальчику рука.
Узнав, что знает он немецкий,
Вопросы стал он задавать.
Держался мальчик по – простецки.
Что ж, малый знал, что отвечать!
Да, встретил немцев на опушке,
Да, что имел, тем покормил,
Да, спал на ветках без подушки.
Да, всех в село их проводил.
Ну, а к кому в село он топал?
И что же - он не патриот?
Юнец глазами только хлопал,
Поменьше открывая рот.
И говорил, рука на сердце,
Что он решил секрет открыть.
Всегда он другом был у немцев,
Учил по - русски говорить.
И если бургомистр не верит
В правдивость слов, что он сказал,
Пускай немедленно проверит.
Тот немца в гарнизон послал.
Свидетели нашлись, конечно,
Нашлись, кто помнил сорванца,
Кто долго, кто – то скоротечно,
Сказали: « Предан, как овца».
Обрадовали бургомистра вести.
Мальчишке предложил дружить.
Освоить русский хочет вместе
И просит русскому учить.
Причём учить без отлагательств.
Мальчишка рад начать сейчас,
Поскольку, в силу обстоятельств,
Ему был дорог каждый час.
Ведь наступление начнётся
Уже через четыре дня,
И если карта не найдётся,
Всё, что он делал, было зря.
Шеф немцев часто отлучался
То к телефону, то к окну.
И наш разведчик оставался
Один. Осматривал стену.
Парнишка с первого урока
Успел отметить – схема есть.
Рискнул, для сокращенья срока,
Поднять картину. Да, сейф здесь.
А через день, как по заказу,
Его «любимый» ученик
Пришёл нетрезвым, почти сразу
Уснувши, головой поник.
И действуя спокойно, скоро,
Рискуя жизнью каждый миг,
Ключи достал у фрица споро
И в сейф, по - быстрому, проник.
С пакета снял сургуч – печатку,
На стуле карту разложил,
Запомнил, всё казалось гладко,
Тут телефон вдруг зазвонил.
Приладив вмиг печать к пакету,
Он быстро в сейф его вернул.
Лишь пять минут ушло на это -
Охранник в двери заглянул!
Увидев офицера спящим,
Сказал мальчишке: «Шнеллер вег!»
Ударом в спину нещадящим
Заставил перейти на бег.
Разведчик выскочил за двери,
По коридору прошмыгнул.
Он шёл и сам себе не верил,
Что он фашистов обманул.
Во двор же вышел он спокойно.
Ох, не привлечь бы глаз врагов,
Шёл как бы нехотя, достойно,
Хотя к своим бежать готов.
И вновь прадедова хатёнка.
Он чуть покушал, чай попил,
Всё дяде рассказал негромко
И карту – схему начертил.
И дядя Федя из подполья
Подумал: «Ведь герой юнец!»
Картошку посыпая солью,
Сказал: «Ты, парень, молодец!»
Наутро наш пацан – разведчик,
Взяв удочки, червей, садок,
Решил, никто мне не советчик,
Мол, рыбки половлю чуток.
Пошёл к мосту ловить рыбёшку.
На самом деле посмотреть
Хоть одним глазом, хоть немножко,
Как свита укреплений сеть.
Однако, прямо на подходе,
Солдат окликнул грозно: «Хальт!»
И автомат приподнял, вроде
В юнца готовился стрелять.
Был удивлён, когда мальчонка
Слова коверкая чуть – чуть,
Ответил на немецком звонко:
"Я к речке!",- и продолжил путь.
Солдат стоял и сомневался.
Как быть? Стрелять иль не стрелять?
Юнец, казалось, не боялся.
Насадку начал наживлять.
Потом он удочку закинул,
Легко на корточки присел.
Солдат смотрел и видел спину,
Стрелять он в спину не хотел.
Чуть постоял, в обход подался.
Обход немалый – полмоста.
Воспоминаниям предался
О детях, видно, неспроста.
Уж сорок третий год кончался.
Провалом кончился БЛИЦ КРИГ.
Протест в сознанье поднимался
Против войны, он был велик!
Отбросив прочь воспоминанья,
Позвал мальчишку, крикнув:"КОМ!"
(Сквозило русского незнанье)
Мальчишка поднялся бегом.
Предстал пред фрицем всем парадом:
Худой, оборванный, босой.
Фриц дал мальчишке шоколада,
Мол, у меня есть КИНДЕР свой.
Юнец, изображая радость,
Мол, понимаю, я твой друг,
От немца молча принял сладость,
А сам посматривал вокруг.
Сказавши: «ГУТ!», сказавши: «ДАНКЕ!»
Спустился он опять к реке.
Да, не пройдут так просто танки.
Пошел он к бабке налегке.
И снова встреча, снова чай,
Рассказ о схема укреплений.
Сказал подпольщик: «Выручай,
В разведке, вижу я, ты – гений
У нас полдня всего осталось,
Нам надо срочно знать о том,
Как, чем, как сильно укреплялось
Пространство там, перед мостом».
На другой берег перебросил
Юнца один из «рыбаков».
Он юркнул в лес из ёлок, сосен
По - взрослому, без лишних слов
Прошел юнец к мосту поближе,
Сосну повыше отыскал,
Влез с мыслью: «Всё теперь увижу…»
Присев на сук, бинокль поднял.
Прекрасно! Всё как на ладони!
Машины, пушки там и тут.
Юнцу, чтоб всё это запомнить,
Хватило несколько минут.
Быстрее. Внутренне собрался
И вниз полез с сучка на сук,
Не рассчитавши сил, сорвался:
Ушиб колени, кожа с рук!
Идти – никак, болит колено,
Но в лодке ждут, надо идти.
Всё, что увидел, очень ценно,
Решил он к берегу ползти.
Подпольщик ждёт, переживает.
Юнец давно должен прийти прийти.
Что – то стряслось! И он решает
Навстречу мальчику идти.
След быстро "взял", идёт скорее,
Надо успеть, уж пот с лица.
Вот след свернул чуть – чуть правее,
Просвет - и видит он юнца.
Юнца – на руки и скорее,
Скорее к лодке, вечерит,
И, хоть ноге мальца больнее,
Он, закусив губу, молчит.
Опять юнец у бабки дома
Забыв про ссадины и боль,
Рисует план укрепрайона.
В черчении он был король!
Связной подпольщиков, не медля,
С пакетом схем ушёл к своим,
Боясь бомбёжки, вся деревня
Запряталась в лесной массив.
А в штабе быстро всё решили.
И в рань, забрезжило едва,
Все укрепленья разбомбили
"Ночные ведьмы" на "У – 2."
А в этой злой неразберихе
По обезумевшим врагам
Подпольщики стреляли лихо,
Запрятавшись то здесь, то там.
Вот по мосту помчались танки,
Фашисты ждали - будет взрыв,
Не знали вражие поганки:
На всех фугасах был обрыв.
Сработало подполье ловко,
Запалы отсоединив,
Сказалась ловкость, тренировка.
А карту им юнец добыл.
За выполнение заданья
Дед Колин орден получил.
А, в общем, удивлён был крайне,
Когда майор его вручил.
Обняв, поздравил он мальчишку.
Тот орден дед носил всегда.
Любил он орденскую книжку
С названьем «Красная Звезда».
Село вздохнуло облегчённо.
Три года ждали этот день.
Кто щурился на солнце сонно,
Кто сбитый поправлял плетень.
Жизнь потихоньку возвращалась
В село, разбитое войной.
Село латалось, разгребалось,
Меняя внешний облик свой.
Мальчишка (всё - таки мужчина!)
Своей бабуле помогал.
Чинил забор, при этом чинно
И важно гвозди забивал.
Соседки хором удивлялись:
«Мужчина! Малый – молодец!»
Юнца хвалили и старались
Отметить: «Прямо, как отец!»
Но вечерами, сидя в хатке,
Грустил о матери родной
И говорил своей он бабке:
"Бабуля, я хочу домой!
Хочу поправить я могилы,
Хочу кресты установить!"
И он работал, что есть силы,
С мечтой – в родном селе побыть.