Эстонский швед,
по лагерному льду
скользя, чтоб сохранить рассудок,
в полярном небе рисовал
рисунок -
резную Башню.
И над ней звезду.
И вот, с надеждой в близость перемен,
разноязыкий люд взялся за дело,
и встала Башня, и не впала в крен,
а сквозь лихое время полетела.
Она кружила в хороводе вьюг,
и тень ее, как циркулем, чертила
на вечной мерзлоте
волшебный круг,
наполненный неведомою силой.
Все было в круге том,
что нужно для
начала: ясли, кроткие олени,
над речкой школа, хрупких льдин края,
мошка, морошка, сбитые колени.
А во дворе - березовая рать
и правило неписаное братства:
коль невозможно драки избежать -
как Башня, всем стоять и не шататься.
И первая любовь еще, когда
не то что спать - дышать казалось странным...
И в дар от Башни сладкая вода -
вкус вечности из кухонного крана.
Гори, звезда, гори в краю зимы.
Живые верой в скорое свиданье,
безбашенны вдали от Башни мы,
но святы твоим северным сияньем.