Представь себе, что никогда
ей не попасть в такую сказку,
где будет добрая развязка,
чтоб всё без грома и грозы,
чтоб ёлки были зеленей,
и было б солнце в этой сказке,
чтоб ей толкать вперёд коляску…
Нет, это точно не о ней.
Когда она, бредя во мгле,
не обойдёт ни пня, ни кочки,
в мечте об аленьком цветочке
затопчет разную траву.
Когда последний луч зари
покроет золотом поляну,
она поверит великану,
открывшись словно божеству.
Во тьме он может ослепить
и безупречным показаться,
наворотит воздушных замков,
где кучи всякого добра.
Он первый или никакой,
и что он может с нею сделать:
повысит тон, привяжет к древу,
заставит шишки собирать?
Вдруг даже танец живота
он станцевать её попросит
иль ей в тени у ржавых сосен
велит в лукошко класть грибы?
Зачем-то шла к нему сама,
нахально в гости напросилась,
Явилась, дважды запылилась,
теперь to be or not to be.