Откровения из дневника.
Было время, когда, будучи юными многие писали дневники. Ведь не всегда поведаешь, даже другу, о мыслях сокровенных и даже тайнах. Так появлялись записи о событиях очень дорогих сердцу.
Мария, после первого свидания, взбудораженная состоянием чувств, долго не могла уснуть. О, первый поцелуй! Это было событие. Заветная, толстая тетрадь, в которой хранились мечты, размышления и вереница прошедших событий, конечно была рядом. На чистой странице Мария поставила дату и… продолжила записи:
«Херсонес. Это место нашего первого свидания. Сердце мое трепетало, как птица в клетке, когда я увидела его, ожидавшего меня возле дома. «Пойдем гулять», - предложил он, и мы пошли. По дороге он брал меня, то за руку, то за талию, то за плечи и читал стихи. В моей голове кружилась мысль – «Я на свидании», «Свидание»…! Осознавать это, входить в эту мысль, как в факт, было для меня необычным состоянием с возвратом к чему-то светлому и давно от меня ушедшему. Попав под его ауру, я совсем не контролировала себя. Куда иду, что говорить и что делать?
Когда мы вышли на холм, с которого стало видно море, - то замерли и любовались состоянием природы, в этот миг. Я невольно подмечала всё, что творилось вокруг. Казалось и море замерло. По его глади растекались лучи заходящего солнца, и вся эта красота невольно завораживала.
Вдруг он говорит: «Стой так». А сам стал обходить меня вокруг, как статую в музее, потом отдалился и посмотрел на меня как бы издали. Такое разглядывание с любованием привело меня в смущение. Я застеснялась. Никогда не думала, что могла вообще кого-то восхитить. Потом он сделал фото, на котором конечно замечались моя внутренняя растерянность и непонятная улыбка. Я ведь не ожидала, что мной можно любоваться. А он говорил мне комплименты – «тебе идёт это фиолетовое платье». «У тебя кроткие глаза» и т.д., но звучало это не официально, а вперемешку с его речью. Потом он схватил меня за край плаща и повлёк за собой, по тропинке, идущей к морю. Его руки постоянно трогали мою одежду, волосы, руки. Вокруг никого. Природа и мы. Взглядом я ловила каждое его движение, а его глаза всё время «читают» меня. Под этим взглядом, проникающим в самую глубину моего сердца, я, наверно как прозрачное стекло. Ничего не могу скрыть. Видно ли ему, всё, что я переживаю?
А вот и древние развалины. Сколько они видели. А теперь вот видят его и меня. Я мысленно говорю им: «Смотрите, смотрите, я не одна, а с ним, я дышу рядом с ним, я вижу его, слышу его дыхание, я смотрю ему в глаза. В них столько притягательного, а сам он такой утонченный, какой-то весь хрупкий. А руки его, в них сила и ласка, в них то, что меня обволакивает и уносит в какое-то приятное ощущение тепла и наваждения».
Я полностью забываюсь и впадаю в детство. Меня тянет на какую-то детскую шаловливость. Я превращаюсь в девчонку, и мы начинаем кружиться и бегать, ликуя внутренне, как дети.
Развалины чётко очерчены квадратами старинных застроек и мы взлетаем в одну из таких «комнат». Он притягивает меня к себе, сильно кружит и обхватывает в кольцо своих рук, обнимает. Его волосы касаются моего лица, поцелуй в шею, в щёчку. Я пытаюсь освободиться и вырываюсь. Я понимаю, он ко мне не равнодушен, ему хочется ласкать, но я не готова допустить мысль о нашем сближении.
После первого порыва его нежности я почувствовала, что он ждёт взаимности. Но я веду себя сдержанно и волю своим чувствам не даю. Потом мы поём песни, играем в разные забавы, которые он предлагает, и я сажусь ему на колени. Посидев минуту, взлетаю и несусь по развалинам дальше. В одной из «комнат» он вновь одаривает меня поцелуем в лоб, щёчку. Его руки хотят меня обнять. Я млею и расстегнув плащ позволяю себя обнимать и трогать, а когда он касается моей груди, говорю: «Ну, потрогай, разрешаю». После этих слов мы стали долго смеяться. Это выглядело забавно.
В голове моей всё поплыло в какое-то пространство. Смешалось всё, и приятное обещания и страха перед соблазном. Ответить ли взаимностью? Мелькнула мысль – «а что потом?». Мысли мои кружились, а каждое его прикосновение несло с собой какую-то чистоту и открытость. Ответить грубостью, резко оттолкнуть я не могла, т.к. грубости не допускал и он. Его нежность и обаяние только покорили моё зачерствевшее сердце. Боже! Как давно с такой нежностью в него никто не стучался! Удары пульса моего сердца стучали в голове. Когда он снова прильнул ко мне, голова моя закружилась, и я окунулась в его поцелуй. Да, я обезумила! Но когда сердце ликует, душа поёт, когда мгновенья застывают в сознании, как праздник – разве это не счастье. И так захотелось быть счастливой, быть чем-то значительным для него, раствориться в этом блаженстве под названием – соприкосновение. Я соприкоснулась, и как говорят «вырастают крылья», они начали у меня расти. Росли от мысли, что нет ничего прекрасней, как ощутить тепло его рук, его ласку, почувствовать его открытость. Вот он появился и даёт мне это ощущение полёта.
Потом мы подошли к Колоколу. Стали бросать камни, чтобы он зазвенел. Казалось, что его голос как звон бокала проходя через уши, доходил до самого сердца. Я ничего не хотела помнить, осознавать. Время остановилось. Было так блаженно. Вся красота древнего Херсонеса переплелась с охватившим меня чувством. Его глаза светились и улыбались мне. Земля не чувствовалась под ногами, я понимала что «взлетела», и в этом полёте становлюсь счастливой. Это состояние распирало меня. Было уже неважно о чём мы говорили, и что говорили друг другу. Заметила только, что я стала кокетничать.
Когда мы расставались, глаза его утонули в какую-то непонятную мне грусть. Они потускнели глубиной его внутреннего мира, пока мне неизвестного и мной не прочитанного, но почему-то я знала, что свет его глаз обязательно увижу вновь».
Освободившись от впечатлений, Мария закрыла тетрадь.
Счастливая и окрыленная она засыпала с надеждой на новое свидание.