Ну что, Александр Степанович Грин,
тогда и тебе было плохо?
Но море шумело и грел Старый Крым,
а ты "не сливался с эпохой".
Бранила Сейфулина, Горький молчал.
Писатели дружно клеймили.
Волошин, конечно, тебя привечал.
Соседи совсем не любили.
И ладно, зато обожала жена,
любовь не считая обузой.
Посмертная слава была суждена.
Писательского Союза
увы не последняя подлости дань.
Ты умер голодный, но дома.
О, как парусов твоих алая ткань
заманчива и невесома!
Ты всех пережил, ты из праха восстал,
поправ протокльную злобу.
Любой, кто тебя прочитал, пролистал,
в морской глубине до озноба
останется помнить и верить в мечту.
Его просто так не заманит
портовая шлюха. Пусть встретит он ту,
что ждёт его под парусами.
Конечно, под алыми! Там, среди мин
раскиданных новой войной.
Ах, Александр Степанович Грин,
укрой нас морскою волной
от всей этой своры героев.
Мне чище и легче с тобою.