31 августа 1941. Елабуга.
«Я тяжело больна, это уже не я, люблю тебя безумно»
(из предсмертной записки Марины Цветаевой сыну).
Уже и не светом,
А тайным свеченьем светясь,
Прощанием этим
Последняя прервана связь.
Последняя связь
С той Россией, которой дышала,
К которой рвалась
И в которой навеки осталась.
Елабуга спала.
Всё стало и вправду едино.
Уже не спасала,
в печали склонившись, рябина.
Уже надругалась
Над нею бездушная власть.
Осталась лишь пропасть -
Шагнуть и навеки пропасть.
Поблекли пастели,
И краски твои отцвели.
Душевные боли исчезли,
Исчезли с приятием земли.
Просила прощенья
У сына, но не было сил
Терпеть унижения.
А Бог тебя, знаю, простил.
Простил, и отпели в твоей колыбели -
Москве у Никитских ворот.*
А гроздья рябины с любовью смотрели,
И память в народе живет.
* В 1991-м, через пятьдесят лет после смерти
поэта, патриарх Алексий совершил обряд отпевания.
Местом проведения обряда выбран московский храм
Вознесения Господня у Никитских ворот.