Я паруса кромсал, чтоб не сбежать,
я лодку и судьбу тащил на берег.
Молчал, курил, и ширилась межа
границы меж открытием америк
и отдаваньем всяческих долгов,
что якорем вцепляются в отчизну,
уже не отпуская далеко
нас от порога и подола жизни.
Какую чертовщину ни кумарь,
останется осадочком в реторте
давно заплесневевшая сума,
хранящая в утробе ржавый кортик.
Они не ждут неведомых дорог,
смирившись с запылённым полустанком,
где я стоптал немерено сапог,
а паруса сгодились на портянки.