Сегодня суббота, выходной. Мы с мужем Кириллом долго валялись в постели, нежились и ничего не хотели делать. Вдруг Кирилл говорит: «Хочу блинов, маковых». Хочешь, пожалуйста! Я вылезла из-под одеяла и поплелась на кухню. Тело еще не проснулось: вялое, разморенное, а мозги вполне: здравые и действуют реально, и быстро. Вот такой диссонанс. Вопрос: а есть ли у нас сливочное масло? А то маковые блины не получатся. Маковые – от слова «макать»: когда блин обмакиваешь в растопленное сливочное масло, потом в рот – и полный кайф, вкусно!
Пришла на кухню, завела заварные блины на десяти яйцах и начала выпекать. Стою, шлепаю блин за блином, а они тонкие, ноздреватые, ароматные. Стопочка блинов растет, настроение растет тоже пропорционально стопке с блинами. Пеку я блины, напеваю какой-то мотивчик, а в голове роятся мысли-думы. Как же добиться полного отсутствия мыслей в своей голове, то есть, чтобы голова была пустая, совсем пустая?
Дело в том, что я в Интернете нашла курсы, которые называются «Сила в мысли», где после их прохождения обещают полное исполнение всех желаний. Ну я и записалась. Оказалось, что информация действительно очень интересная. Что можно добиться исполнения всех своих желаний, но для этого надо работать над собой. Надо уметь представить, вообразить то, что хочешь, разукрасить свое желание до мельчайших подробностей, штрихов – это называется визуализацией и детализацией. При этом суметь увидеть себя в этой сказке, прожить в ней хотя бы какое-то время, зарядиться эмоциями. Важно уметь накладывать эту картинку на ту действительность, в которой находишься сейчас, то есть в данное время, и испытывать те же эмоции, которые испытывал, находясь в своей сказке. Но и это еще не все. Надо уметь брать на себя ответственность за исполнение желания и развивать в себе намерение на исполнение любого желания. И чтобы это намерение, которое называется внутренним, сочеталось, сливалось в единое целое с намерением внешним, а это ни много, ни мало – намерение Вселенной. И когда это произойдет – все будет в шоколаде! Но для единения с Вселенной необходима пустая голова без единой мысли. Тогда Вселенная откроется нам, а это в первую очередь наше подсознание, а соответственно – интуиция. Наш головной мозг постоянно генерирует мысли, которые порой нам не нужны, уводит нас от общения с подсознанием, что ни есть хорошо. Постепенно мы утратили связь с подсознанием, а оно несет в себе опыт всех наших поколений от самого начала и до нынешних времен: оно знает, как и что должно быть – это наша интуиция, это наш вековой опыт.
Так вот, стою я у плиты. Мысли роем лезут в голову, я гоню их прочь, но они еще упорнее. Кто кого. Очень трудно этому научиться. Не зря Олег Газманов поет: «Эскадрон моих мыслей шальных…» У меня этих мыслей – целая армия.
Только я их немного разогнала, как из-под какой-то мозговой извилины раздался шепоток: «А ты помнишь, как в детстве поехала на дачу с детским садиком и, когда гуляла, нашла огромный подберезовик?» «Я помню, помню. Лилия Ивановна, наша воспитательница, тогда меня с ним сфотографировала, даже фото в альбоме сохранилось». «А ты помнишь…» – не унималось сознание, – «как ты подралась с мальчишками из-за того, что они обидели жука?» «Конечно помню. Ну и досталось им «на орехи»! Раньше я жаловалась папе на тех, кто меня обижал. Папа тогда наказал меня: поставил в угол и не пустил гулять; при этом объяснил, что надо за себя и за слабых стоять и уметь сдавать сдачи. С тех пор я всегда сдавала сдачу. Вот и побила мальчишек». «Ха, ха, ха! А ты помнишь, как Лилия Ивановна, когда вы ложились ночью спать, подходила к каждой кроватке и целовала вас всех на ночь?» «Конечно помню!» – тепло разлилось у меня в душе. Это незабываемые минуты счастья. Мы, малыши, жили на дачах МВД. Несмотря на то, что там было хорошо, мы были оторваны от родителей, которые могли нас навестить всего один раз в две недели. И чтобы мы не чувствовали одиночества, Лилия Ивановна целовала всех нас по очереди на ночь и, вообще, заменяла, как могла, родителей. Она была очень хорошая, очень добрая и ласковая. Где она сейчас? Мои мысли понеслись в прошлое, воспоминания захлестнули меня и блин, который я жарила, слегка подгорел. Я хотела его выбросить, но подумала, что лучше Кирилл его съест и не будет бояться волков. Тут опять шепоток: «А ты помнишь, как наступила осень, вы приехали с дачи домой. Как мама купила тебе кисточку винограда, всего одну, небольшую, и что ты сделала?» «Да, помню!» Мы жили небогато. Денег, как у большинства семей, не хватало. И такой деликатес как виноград был редким гостем в нашей семье. Я пошла гулять и знала, что после прогулки меня ожидает виноград. Прогулка закончилась, я собрала всех ребятишек, с которыми играла во дворе и привела их домой на угощение. Маме ничего не оставалось делать, как помыть виноград и поделить между всеми. Досталось, как раз, по одной крупной виноградине. Но мы все этому были очень рады. «А ты помнишь, как уже поздней осенью, когда было довольно холодно и нет-нет, пролетал снежок, тебе купили шубку из кролика? Помнишь?» «Да помню, помню. Мама с папой забрали меня из садика, и мы пошли домой. Они вели меня с двух сторон за обе ручки. Я как всегда вертелась, прыгала, не стояла на месте и все время пыталась вырваться от родителей и бежать вперед. Мне это удалось. «Музочка, скользко», – прокричала мне вдогонку мама, – «осторожно, упадешь!» Ну, я тут же поскользнулась и с разбегу упала и пробороздила грязную, длинную лужу от начала до конца. Вот рева было, да такого горестного, что ни у кого не поднялась рука наказать меня. «А ты помнишь, как…» «Нет, не помню!» – мысленно закричала я, – «а ну вон из головы! Мне необходимо безмыслие и безмолвие!»
В это время в кухню вошел Кирилл. «Как вкусно пахнет», – сказал он, – «Хочу!!!» Все, моим мозговым упражнениям пришел конец! Но среди извилин головного мозга уютно устроилась мысль и начала меня грызть: «Хочу смотреть старый альбом, хочу смотреть ста…» «Потом», – мысленно прервала я это нытье и занялась мужем.
Мы вкусно покушали маковых блинов, попили чаю с сахаром и лимоном (к блинам кофе как-то не пошел). Кирилл отправился смотреть телик. А я, убравшись в кухне, направилась в гостиную. Подошла к своему гостеприимному темно-синему, мягкому, кожаному креслу и бросилась в его объятия. Конечно, я в нем утонула, расслабилась, и вот тут-то у меня случилось отсутствие мыслей в голове, совершенное безмолвие. Неужели для этого надо было просто плотно нагрузиться блинами?!
Это было странное чувство: я и хочу подумать о чем-либо, но в голову ничего не лезет. Полное безмолвие!