А теперь я милой ничего не значу.
Под чужую песню и смеюсь, и плачу.
С. Есенин
Так в чем моя вина?
В прощении безмолвном?
В холодном разуме поступков? Как стена,
Судьбы удар, испытывая в полном
В завидном одиночестве холодном,
Я не посмел нагромождать упрёков.
И, оставаясь в ожидании голодном,
Не извлекал уничтожающих уроков.
И грезил, что грядущие мгновенья,
Вдруг озарят твой разум непреступный.
И постигал, творя стихотворенья,
Смысл истины природы неподкупной.
Однажды в поле, вдруг, ромашковый цветок
Сорвал для любопытства и гаданья.
И - удивление: увял в мгновение исток
Надежд моих и хрупких ожиданий.
Неужто это знак даётся свыше мне,
Порвать с тобой соединяющие нити?
И где бы ни был, в день пригожий, при луне
Не обольщаться чарами пустых наитий...
Я выполнил суровый тот приказ.
И прежняя любовь теперь не мучает.
Живу, как будто, но уж без былых прикрас.
И память воскрешается от случья к случаю.
Но был изъян при сем чудовищный один,
Он постоянно душу мне тоской неволил.
Теперь я сам пустому сердцу господин,
Никто желанья обитать в нем не изволил.