На пыльном деревенском чердаке,
Завёрнутый в какую-то пижаму,
Дремал, от потрясений вдалеке,
Кусок стекла, покрытый амальгамой.
За всю свою сознательную жизнь
Он видел вещи, что иным не снились!
Как спорили, скандалили, дрались...
А утром обязательно мирились.
Он был укрыт два раза полотном,
И как-то раз чуть не разбит поленом,
В него порой плевали, но потом,
Почистив, снова вешали на стену.
Но вышел срок – и он обрёл покой
На чердаке, среди мышей и хлама:
Ушедших дней безмолвный понятой –
Кусок стекла, покрытый амальгамой.