Крепдешиновый воздух не знает нутро,
тополиный пух засветло выстелив.
Я живу, неизбежностью карты Таро,
под неясной чужбиною выстрелов.
Приходи и избавь. Балагурь. Баламуть.
Над Москвою сбываясь неистово.
Этот воздух — случайно разлитая ртуть,
не позволит сбываться амнистией.
Я живу, невозможность вдыхая причуд
может времени, может пространства.
Под неявною верой живущих Иуд,
что верёвку у нас и поклянчат.
Миражи не заставят поверить в добро.
Крепдешином костюмчик исправен.
А потомкам, конечно же, утром соврём
о триумфе своих биографий.