Печаль моя беседует с бокалом.
В шампанском сосчитала пузырьки.
Скажи, шампушка, сколько жить осталось?
И куковать в застенках городских?
Тоски не уникальное лекало —
запить, залить и утопить на дне,
не взбалтывать солёные кристаллы,
чтоб не случилось выхода вовне.
Так фиолетов нервный тик торшера,
в котором перемен не знает ток.
В окне — размытый город тёмно-серый,
изрешечённый вспышками зонтов.
Штрихи ложатся плотно на основу
заметно посвежевшего стекла —
даёт уроки графики де ново
художник дождь, ведущий мастер-класс.
Холодный взгляд дождя ко мне направлен —
мол, кто ты имярек и чем ведом?
- Я рыба-кит, шампанским дозаправлюсь,
сглотну печаль и впору бить хвостом.
Нырну в окно, в бубнёж зануды-ливня,
в поток воды, что к морю поспешит.
Ведь слёз кита в морской воде не видно
и можно нареветься от души.