Урбанистическая Рапсодия

             
               УРБАНИСТИЧЕКАЯ РАПСОДИЯ
             ___________________________
                цикл стихотворений

            
             НЬЮ-ЙОРКСКИЕ СТАНСЫ

       СабвЕй - название нью-йоркского метро

   
      
       Мы будем гомеровским эпосом
       Иным временам. А пока -
       корпи
       над судьбы своей ребусом
       Под грубым созвездьем Быка.

       Читай этих улиц гекзаметры,
       Где, вскинув стеклянные лбы,
       Швейцарами важными замерли
       дома
       над парадом толпы.

       Манхэттенских миль путешественник,
       Явясь из сабвЕйного дна,
       Бросай себя
       в пёстрое шествие,
       пей тоник нью-йоркского дня.

       Бодрюсь... Не укол ли стероидный
       Вкатали и в тело и в дух?
       Огромных витрин полароиды
       снимают меня
       на ходу.
      
___



                СКРИПКА И ГАЗЕТЫ

              навеяно картиной Жоржа Брака
                «Скрипка и газеты»

                Тревога в воздухе разлита...

                Иван Благой



Консьерж был любезен: «Ваш номер заказан»...
Скрипач под окном наяривал нервно.
И, словно бы в пику газетным экстазам,
Внимало всему равнодушное небо.

Но вопль газет не стихал в заголовках.
Скрипач
лишь безумней накручивал  скерцо.
Подумалось - может быть, это уловка
Наш крик заглушить в своих килогерцах.

Тем временем в небе, расписанном звёздно,
Должно быть по воле незримого рока,
Слизнула гроза, обрушившись поздно,
Луну-колобок  единым наскоком.

Бистро... Микрофон - застывшею коброй.
Певица
в дыму сигаретных иллюзий.
Под горечь эспрессо
бьёт сердце по рёбрам,
слегка замирая на паузах в блюзе.

__

            
              МУЗЫКА ДНЯ


       День, словно струны грёз налаживал.
       Всё слышалось в его руладах:
       Нью Йорка шумная громада,
       Вивальди
       нежное адажио.

       Разыгран от и до по нотам,
       Он в разговорах, птицах, жестах
       Был весь -
       один большой оркестр,
       под управлением кого-то.

       Всё кончилось
       светло и грустно:
       окном в слезах,
       дождём плаксивым
       И той,
       пронзительно-красивой,
       игрой двух скрипок
       с клавесином,
       с которых
       начиналось утро.

_


     ГОРОДСКОЙ НОКТЮРН

Ночь – черно-белая копия
Дней, что сводили с ума.
Лунный сияющий опиум
Морок пролил на дома.

В небе колючими звёздами
Точки расставил над «i».
Кажутся мрачными гнёздами
Окна уснувшей земли.

Кайф, перечёркнутый Кафкой.
Грёзы познавших чуму.
Чей это крик томогавком
Врезался в сонную тьму?
_


ВЕЧЕРНИЙ ЭТЮД-ФАНТАЗИЯ


Пока набрасывает вечер нежный шёлк
На небоскрёб и крышу базилИки,
Зевака, позабыв куда он шёл,
Упал лицом в неоновые блики.

Подмостки улиц. В каждой - свой декор,
Своя толпа массовкой из ремейка.
Над ней – НЕОН,
лавиною, рекой.
Зрачки, как чемодан
в цветных наклейках.

В витринном интерьере манекен,
Багровый от неоновых пощёчин,
Стоит, незамечаемый никем,
безумный мир наш
жалуя не очень.

Таким, как он, скомандуй кто-то: «В путь!» -
Они оставят вмиг свой мир "бесценный",
Стекло витрин обрушив на толпу
и молча
вытесняя нас
со сцены.

__


                ДОМ НА БЛИКЕР СТРИТ
               
               навеяно американским фильмом
                "Жидкое небо"

       Бликер стрит (Bleecker Street) - центральная улица
       в Greenwich Village,
       богемном районе Нью Йорка, известного своими бутиками,
       уютными кафе и ресторанчиками.
       Это также излюбленный район наркоманов, панков с их высокими
       гребешковидными причёсками, и гомосексуалистов.
_


       "Травка" - жаргонное название
       марихуаны.

_      

       Как попугай раскрашен каждый дом.
       Наверно, вместо кисти, взяв фломастер,
       Их расписал такими, разной масти,
       Какой-то лох с отъехавшим умом.

       Не зря здесь пёстр, как здания, народ.
       Не счесть котов. Бездомные собаки.
       Битком набиты мусорные баки
       И густо смешан
       С "травкой"
       кислород.

       Условный стук. Рэп на минуту стих.
       Цепочка. Визг.
       И я - среди своих.

       Неоновая надпись в коридоре.
       Подсвечена вампирским светом Долли,
       Повисла и впилась засосом в шею.
       Терплю. Любовь. Послать бы,
       да не смею.

       Наркотиками пахнет так безбожно -
       Не накуриться
       просто невозможно.

       Все скопом на диване-развалюхе:
       Я, Вилли, Джек, затраханные шлюхи,
       С серьгой под юбкой,
       на бровях и в ухе.

       Между затяжками ведём беседу с ними.
       Почти симпозиум,
       С акцентом на интиме.

       А сбоку от дивана - странный стенд:
       Каддафи, Че Гевара, Президент.
       Член вместо носа,
       Подпись:
       "Happy end!"

       Под утро мы вдвоём,
       Лишь я и Долли.
       Неон горит всё так же
       в коридоре.

       Помада, шприц, кроссовки на полу,
       И розовые трусики
       в углу.

       Встаю с трудом, приклеенный к дивану.
       В уборную и с унитаза -
       в ванну.

       А там, глядишь, и солнце поднялось,
       Как панк знакомый с гребешком волос.

       На цыпочках к двери,
       пока вампир мой спит
       и мусорка под домом не гремит,
       И сжаты фиолетовые губы.
       Bye, bye, my Dracula!
       Бай, бай,
       цветок мой грубый!

       И я покинул дом На Бликер стрит...

       Эспрессо чашечка
       в кафе, на табуретке,
       под танго тихое
       и выкур сигаретки.
       А дома - mEssage,*
       как всегда, от Долли.
       сказать, что в нём -
       язык мой
       не позволит.

    * mEssage - сообщение,