- Почему-то, когда я говорю с вами, мне всегда кажется, что это дождь. Шум ливня заслоняет все другие звуки и я не слышу голоса, что вы мне говорите. Странно, но мне и не нужно этого. И нет мне никакого интереса, что вы мне отвечаете, слышите ли вы меня. Наверное нет...
Магр и остывшая война
Он никогда не уклонялся от войны,
пока однажды не осознал,
что бессмертен и неуязвим,
и никакое количество времени или памяти никогда не сможет вместиться в него, ни одно мгновение, ни звук, ни новое имя, ни атом.
Теперь, что бы ни случилось, все остается снаружи.
Его личная война превзошла внешнюю, свела её до теологической споры, которую уже нельзя отыскать в межзвёздной бесконечности.
Но предстояло ещё дойти до Предела.
Окрестности были запутаны слоистой чёрной копотью.
Узкий фарватер петлял в астероидных мелях, непредсказуемо ломая курс. «Невоспроизводимая Хризантема» - вспомнил Магр.
Эта полупроницаемая волокнистая туманность была нанесённым ударом. Сейчас он догадался об этом. Опасность поглощения, исходящая оттуда, нарушала связь переходов и путала последовательности..
Здесь сидело такое же пугало.
Буй попался лишь однажды — сплюснутый и вбитый в астероид.
Разведка молчала. Господство кого-либо не подтверждалось. После взрыва в первый день Войны, раскиданные по Вселенной, ничего не знали ни друг о друге, ни об Исходе. В последний раз, судя по древним рукописям, связь была 5 миллиардов лет назад.
Шёл тихо, уклоняясь от разбуженных мин.
Словно побитый ветром тростник над стоячей водой, клонились над гиперповерхностью мачты затонувших в подпространство кораблей,
Призрачные маренговые сферы, в щетине обломанных датчиков наведения, хаотично шатались среди камней и рвались, натыкаясь на них. И тогда всё астероидное поле вздрагивало и колебалось, словно трясина. И рейдер бросало на всплесках гравитации.
Когда он только выходил в космос, ломая бортами метрику околопланетарного пространства,
небо было белым и чёрные звёзды стояли в ущельях прицелов.
Каждая зона имела своё содержимое.
Продираться придётся долго.