Афанасий Станчиц. Из семейной хроники. 7

Таня Станчиц
7. Первая мировая война и другие беды
    
     В Двинске меня определили в 8-й обозный батальон военного времени, как запасного, не проходившего военной службы. А учителя все тогда не проходили военной службы и при приезде их сразу зачисляли в запас армии. В обозе меня, как и большинство моих коллег, ждала участь простого ездового, но выручили форменная учительская фуражка и канцелярский опыт, полученный в Тельшах в канцелярии инспектора народных училищ. Получилось так, что при выдаче нам солдатского обмундирования, не оказалось нигде фуражки по моей большой голове, и я вынужден был ходить в своей синей.
     Тем временем в управлении батальона никак не могли подобрать человека умеющего обращаться с печатным прибором шапирографом. Когда делопроизводитель заподозрив по шапке во мне учителя позвал меня в канцелярию я, как старый работник на этой машине, показал образец печатания и меня с восторгом пригласили работать в управление батальоном, где я и прослужил до конца войны. Служить писарем было, конечно, легче и проще, чем в любом учреждении, так как штат был большой, а работы мало. Я, например, только печатал приказы, а когда приобрели пишущую машинку, то стал переписчиком. Питание было хорошее, обмундирование тоже. Наше учительское жалованье выплачивалось нам полностью и о семье беспокоиться не приходилось. Лучше же всего было то, что полковник Бондарин был прекраснейший человек, вполне культурный, гуманный, любимый всеми солдатами за справедливость. За всю войну мы пропутешествовали по маршруту Двинск-Вержболово-Стапуненск-Инстенбург-обратно... Вержболово-Кальвария-Яраны-Гродно-Вильно-Минец-имение Петковщина Вилейского уезда, где простояли с весны 1916-го года до осени 1917-го, затем Раков и демобилизация в Минске.  Во время службы я бывал дома, сперва по фиктивным командировкам, а в дальнейшем были разрешены и отпуска. Когда части стояли в глубоком тылу, то и жёны приезжали к мужьям, и Наденька подолгу гостила у меня в Гродно и в Вильно. Осенью 1915 года, в связи с приближением фронта,, наши из Глубокого также эвакуировались и устроились на жительство в с. Марьино Новоторжского уезда Тверской губернии. Здесь 17 марта 1916 г. родился у нас Федя и получил своё имя в честь дедушки по матери, которого тоже звали Фёдором Афанасьевичем и уж, кстати сказать, происходил он из крестьян Ершовых Ардатовского уезда Симбирской губернии. По случаю рождения Феди я был демобилизован, а ещё через месяц и Наденьку вызвали в Глубокое на службу, куда она и поехала с малюткой Федей, а Виктория Семёновна с Борей остались в Марьине. Как и при рождении Бори, было и теперь обнаружено, что Федя голодает, не хватает материнского молока. После тщательного медицинского исследования было выявлено, что бедная молодая мать уже несколько лет питает лучшими своими соками солитёра. Попутно выяснилось, что на яичнике у неё разрастается киста, требующая операции Вот и решено было изгнать солитёра, а затем физически окрепнуть и сделать операцию кисты. В Глубоком был в это время консилиум, проведённый группой врачей специалистов, и успех казался обеспеченным. Так мы решили, когда я уезжал 15 июля из отпуска, а 20-го я получил телеграмму, что Надя умерла. Оказывается, с 16 июля она, как требовалось для борьбы с солитёром, села на голодную диету и продержалась до вечера 19 числа., а затем приняла нужные порошки и слабительное. Но вместо ожидаемого действия лекарств, ей сделалось худо, начались перемежающиеся судороги всего тела. Наличие целого консилиума врачей у постели больной не дало никаких результатов и больная, пробившись часов пять, скончалась от разрыва сердца на почве перегрузки его тяжёлыми судорогами. Похоронили её на Глубоковском кладбище. Так похоронил я своё нераспустившееся и безвозвратно увядшее счастье юности. Горю моему, казалось, не было предела, а взгляд на пройденный совместный путь навевал отчаяние от злой насмешки судьбы.
     Четырёхмесячный Федя был страшно худенький и сильно кашлял. Врач определил у него воспаление лёгких, и ребёнок был объявлен безнадёжным. Но время не терпело, а переезд в Марьино показал, что у ребёнка коклюш, и в новом климате он стал быстро поправляться.

Продолжение - http://stihi.ru/2021/06/15/5798